В каком веке появились струги и ладьи. Судостроение во владимиро-суздальском княжестве

Известно, что восточные славяне стали совершать плавания по Черному и Средиземному морям уже в VI-VIII веках. Они были искусными судостроителями. Походы киевского князя Олега с дружиной в Константинополь в 907 году доказали мореходность славянских судов. В "Повести временных лет" сообщается и о других морских походах. При князе Игоре русские дружины более чем на 500 судах плавали по Черному, Азовскому, Каспийскому морям, перетаскивая корабли волоком из Дона в Волгу и обратно. Суда славян назывались скедии, лодьи и корабли. Лодья представляла собой довольно большое судно, на котором размещались 40 и более человек. Для увеличения вместимости к долбленому из целого дерева корпусу по бокам наращивались борта из досок. Суда с дощатой обшивкой внакрой называли набойнами, суда с обшивкой вгладь - насадами. Лодья несла большей, богато орнаментированный холщовый парус. Гребцы укрывались от солнца под навесом.

Новгородское судно

После выхода Новгородской земли из состава Киевской Руси (1136) в бассейне озера Ильмень образовалась самостоятельная феодальная республика. Ее столица «Господин Великий Новгород», находясь на стыке торговых путей «из варяг в греки» и Волжского, стал одним из важных пунктов внешней торговли и самобытного судостроения на Руси. Торговые связи Новгорода распространились от Фландрии и городов торгово-политического союза Ганзы (в который входил и Новгород) до Астрахани и Константинополя. По этим путям уже в ХIII веке ходили прочные мореходные палубные парусные новгородские бусы, ушкуи, шитики и другие суда, которые могли взять в свои трюмы до 6-6,5 тысяч пудов груза, то есть около 100 т (по некоторым источникам - до 200 т грузов). Судостроители древнего Новгорода использовали довольно совершенные для своего времени орудия труда: топоры, долота, сверла, скобеля, тесла. Из местных руд «варили» железо, широко применяли металлические крепления. Длина новгородского судна около 20 м, ширина 4,5-5,5 м, осадка 2 м. На съемной мачте поднимался один прямой парус площадью 70-80 м2, орнаментированный стилизованным крестом. В случае безветрия использовались весла. Су дно вмещало 25-30 человек экипажа и 15-20 воинов.

Ладья Поморская

Для плавания во льдах поморы строили особо прочные суда, в частности морские (заморские) ладьи, предназначенные для дальних плаваний. Поморская ладья XIII века была наборным палубным судном с транцевой кормой и навесным рулем. Корпус разделялся поперечными переборками на три отсека с люками на палубе. В кормовом отсеке находилась каюта кормщика (капитана) и хранились мореходные инструменты, в носовом размещалась команда из 25-30 человек и стояла кирпичная печь для приготовления пищи, в среднем отсеке был грузовой трюм глубиной до 4 м. Грузоподъемность большой ладьи до 200 т (в начале ХVI века - до 300 т), длина - 18-25 м, ширина 6-8 м, высота борта 2,5-3,5 м, осадка - 1,5-2,7 м. На ладье были бушприт и три мачты: первые две с прямыми парусами, последняя - с гафельным. Площадь парусов достигала 460 м2, что позволяло при попутном ветре проходить до 300 км в сутки. На больших ладьях было по два якоря массой до 0,5 т каждый и, кроме того, один запасной. Якорные канаты длиной 140 м изготовлялись из кожи, позднее из пеньки. Якоря выбирали вручную обычным воротом. В начале ХV века русская ладья вполне соответствовала требованиям, предъявляемым к морскому парусному судну. На таких судах новгородские мореходы отправлялись на промысел от устья Северной Двины до острова Грумант (Шпицберген) на расстоянии 2000 км и успешно совершали дальние плавания вокруг Скандинавского полуострова до устья Невы и далее,до древнего города. Строительство ладей прекращено в России в начале ХVIII века.

Коч Поморский

Коч - старинное поморское парусно-гребное судно XI-XIX веков. Он имел характерные обводы для ледового плавания, был оснащен мачтой, навесным рулем и веслами. Вначале кочи строили без применения металла: к скрепленному деревянными нагелями набору корпуса пришивали ремнями доски обшивки. Длина такого судна была 10-15 м, ширина 3-4 м, осадка 1-1,5 м. При попутном ветре ставили прямой парус, иногда выделанный из шкур, позволявший разви¬вать скорость 6-7 узлов. В XVI-XVII веках этот тип судна распространился за Урал в Сибирь, претерпев крупные изменения. Длина коча возросла до 20-25 м, ширина до 5-8 м, осадка до 2 м. Судно вмещало 10-15 человек команды и до 30 промысловиков. Кочи для «морского хода» строили очень прочно. Набор крепили железными гвоздями, болтами и скобами. Пазы и стыки обшивки конопатили просмоленной паклей, заливали варом и закрывали рейками на скобах. Чтобы полностью «ускобить» коч, требовалось более 3000 специальных скоб. Канатов различных нужно было около 1000 м. Парус высотой 14 м шили из отдельных полотнищ - общей площадью свыше 230 м2. В конце XVI - начале XVII века начали строить наборные палубные большие трехмачтовые кочи. На этих судах для управления рулем применялся штурвал. В корме устраивали «казенку» - небольшую каюту для кормщика (капитана) и приказчика. Команда и камбуз размещались в трюме. Для подъема якоря из воды на баке имелся ворот (ручной шпиль). При попутных ветрах судно проходило под парусом до 250 км в сутки.

Первый русский парусный корабль «Фредерик»

Царствование Михаила Федоровича в 1634 году ознаменовалось историческим событием: в Москву прибыло посольство Шлезвиг-Гольштейнского герцогства с необычной миссией. По просьбе герцога посольство получило разрешение русского царя на постройку десяти транспортных судов и на плавание по Волге и Каспийскому морю в Персию (Иран) для закупки шелка. В грамоте царя, выданной нижегородскому воеводе и приказному дьяку, ставились условия: «Корабли им строить в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу гoдны найдут, а тот лес покупать им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам на прибавку наймать наших подданных охочих людей, наем им платить по договору... а первое - от тех плотников корабельного дела не скрывать». Строительство велосьна верфи в Нижнем Новгороде. Летом 1636 года судно было построено, названо в честь герцога Гольштейнского «Фредерик», и на нем поднят флаг герцогства. Корабль плоскодонный, трехмачтовый, парусный. Его длина 35 м, ширина 12 м, осадка 2 м. В тихую погоду судно могло передвигаться при помощи двенадцати пар больших галерных весел. Корабль был вооружен несколькими пушками. При выходе в плавание на нем находилось 15 офицеров, 27 матросов и 78 членов посольства. Появление на Волге и Каспии «Фредерика» вызвало огромную сенсацию. Однако при первом же рейсе корабль попал в шторм и был выброшен на берег в районе Дербента. Постройка остальных транспортных судов не состоялась.

Ботик Петра I

Ботик Петра I - небольшое дубовое беспалубное одномачтовое парусно-гребное судно. Предполагают, что изготовлено оно в Англии. Дата постройки его неизвестна, доставлено в Россию в 40-х годах XVII века. Водоизмещение около 1,3 т, длина 6 м, ширина 1,97 м. В мае 1688 года ботик отремонтировали, и юный царь совершал на нем плавания по реке Яузе и на Просяном пруду в Измайлове. Затем ботик был перевезен на Переславское (Плещеево) озеро. С этих прогулок под парусом началось серьезное увлечение будущего императора корабельным делом и флотскими науками. Ботик, по выражению царя, явился «плодоносным семенем» для русского флота. До 1722 года он хранился в Москве, а затем его торжественно доставили в Петербург. В честь побед Балтийского флота в Северной войне летом 1723 года ботик перевезли в Кронштадт, спустили на воду, и он под императорским штандартом прошел вдоль строя боевых кораблей, стоящих на якорях на рейде. Командовал ботиком первый генерал-адмирал Российского флота Ф. М. Апраксин, на руле стоял сам император, а на веслах сидели его ближайшие сподвижники. На торжественном обеде в честь победы над шведами Петр I назвал ботик дедушкой русского флота. В том же году суденышко поставили «для вечного хранения» в Петропавловскую крепость. Однако оно не стало «недвижной» реликвией. Несколько раз его всенародно демонстрировали на торжествах в честь знаменательных событий. В настоящее время ботик хранится в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге.

Архангельское торговое судно

Одновременно со строительством военных кораблей Петр I принимал меры для создания морского транспортного флота. Во время вторичного приезда в Архангельск в 1694 году он приказал строить «корабли для морского дела» (то есть для целей торговли). Постройка первого купеческого судна была завершена в 1697 году. После этого на Соломбальской верфи одновременно было начато строительство шести торговых судов. По всей вероятности, они строились по чертежу, привезенному из Голландии кораблем «Св. Пророчество», и представляли собой разновидность ката. Подводную часть корпусов из соснового леса смолили «густою смолою». Характерными особенностями соломбальских катов являлись более скромная ютовая надстройка – «казенка», которая использовалась для жилья шкипера и его помощников, и наличие почти у самой ватерлинии, слева от ахтерштевня, «окна для таскании леса», своеобразного лацпорта для приема древесины прямо с воды. Для погрузки других товаров служили два больших люка (по-поморски – «творила»): один на шкафуте, другой - на шканцах. Выбирание якорей на русских купеческих судах производилось простейшим деревянным воротом, находившимся сразу же за фок-мачтой. Суда имели полные обводы носа, прямую (транцевую) корму и соотношение ширины к длине, близкое к четырем: наибольшую длину 45,33 м, ширину без обшивки 10,74 м. Высота надводного борта на миделе равнялась 4,72 м. Грузоподъемность судна достигала 840 т. Для отражения возможных нападений каперов на судне устанавливалось от 8 до 37 орудий небольшого калибра, для них в бортах были прорезаны порты с затворами на железных петлях.

Парусно-гребной фрегат «Апостол Петр»

Азовский поход 1965 года окончательно убедил Петра I в том, что без наличия флота ему не овладеть даже сравнительно слабой приморской крепостью. Центром кораблестроения стал город Воронеж. Здесь на верфи в 15 верстах от впадения реки Воронеж в Дон в апреле 1696 года был спущен на воду 36-пушечный парусно-гребной фрегат «Апостол Павел».

Длина фрегата 34,4 м, ширина 7,6 м. Корабль был плоскодонным. Борта в верхней части корпуса заваливались внутрь, что за¬трудняло абордаж. Шканцы открытые, на срезанном баке оставались площадки для размещения абордажной команды. Корабль имел три мачты со стеньгами и бушприт с вертикальным утлегарем. Фоковую и гротовую парусность составляли нижние паруса и марсели. На бизань-мачте была только бизань. Кроме того, имелось 15 пар весел на случай безветрия и для маневра. «Апостол Петр» 14 лет довольно успешно служил в составе азовского флота. В 1712 году после неудачного Прутского похода прекратил свое существование.

Фрегат «Петр и Павел»

С целью создания коалиции для борьбы против Турции за выход к Черному морю Петр 1 весной 1697 года направил «великое посольство» в Голландию, Англию и Венецию - морские державы той поры. Вместе с посольством было направлено более 100 человек для изучения кораблестроения и морского дела. В группу волонтеров под именем Петра Михайлова входил сам царь. Около пяти месяцев усердно трудился Петр, он изучил все, что только мог, узнал все хитрости сложной специальности. Царь участвовал в строительстве фрегата «Петр и Павел» от его закладки и почти до окончания работ. Строительством руководил корабельный мастер Ост-индской компании Гаррит Клас Поль.

Основные размеры корабля: длина максимальная 32,85 м, длина по ватерлинии 27,3 м, ширина 7,2 м, осадка 2,75 м. На одной закрытой и на открытой палубах могло быть размещено до 40 пушек. По окончании работ на верфи мастер выдал Петру I аттестат, в котором отмечалось, что он «…был прилежным и разумным плотником... и не только корабельную архитектуру и черчение планов... изучил основательно, но и уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы сами их разумеем». Познание корабельной науки на верфях Голландии, а затем на верфях Англии позволило Петру I лично проектировать многие корабли и положительно сказалось на строительстве российского флота.

Несостоятельность популярных некогда у норманистов представлений о передвижении скандинавских "викингов" по просторам Восточной Европы была в последнее время убедительно продемонстрирована рядом работ, включая несколько экспедиций, и полевых экспериментов. В соответствии с их представлениями, указанные "викинги" просто таки сновали туда-сюда по весьма разветвлённой речной системе Русской равнины на своих драккарах - с запада на восток и с севера на юг. И это неправда. В прочем, среди самых дремучих из норманистов эти идеи, не исключаю, могут быть, до сих пор, вполне популярны (как и многое другое, давно опровергнутое из их верований - в их "заповедных лесах" часто встречаются такие непуганые неведомые зверушки восхитительные идеи из позапрошлого и поза-позапрошлого веков, что ого-го, но сейчас немного не об этом).

В ходе этих упомянутых экспериментов, историки-реконструкторы пытались а.) преодолеть некоторые наши восточно-европейские реки на ладьях, имитирующих средневековые скандинавские, б.) воспроизвести при помощи этих кораблей знаменитый "волок" (операцию по перемещению лодок по сухопутным участкам торговых путей) как он виделся теоретикам от норманизма.

Подобные привычные нам "хрестоматийные" картинки, норманистского авторства, иллюстрирующие "волок скандинавского судна" - являются полной выдумкой. Скандинавское судно с его огромным килем и слабым дном - попросту рассыпалось бы от такого рода манипуляций.

Если описать кратко - то все эти эксперименты закончились полным провалом. Скандинавские корабли оказались совершенно неподходящими для путешествий по мелководью, и рекам Восточной Европы (даже достаточно полноводным, не говоря уже о мелких или средних реках, а тем более, для передвижения по рекам, имеющим препятствия, типа порогов, например, по Волхову, или тому же Днепру). Скандинавские корабли также продемонстрировали полную непригодность для использования в волоках, как эти волоки описывались источниками и реконструировались историками.

Дело в том, что скандинавские лодки являлись сугубо морскими, и даже, можно сказать, океаническими судами. Предназначенными для плавания только по большим глубинам. Все корабли, которые когда-либо находили в Скандинавии, были оснащены большими килями и имели слабое, достаточно незащищённое днище. И они физически просто развалились бы, зайди они в мелководье, или в наши реки. Тем более - если на них попытались бы пройти через пороги. А равно, по этим же причинам, были абсолютно непригодны и для перемещения их по суше при помощи бревенчатых катков.

В ходе одной из этих экспедиций реконструкторы попытались преодолеть на драккарах путь из Финского залива через Неву, Ладожское озеро и Волхов - в Новгород. И если Неву и Ладогу им, с грехом пополам, удалось преодолеть (и тут нелишним будет напомнить о постоянно ведущейся в этих водоёмах работе по углублению фарватера - специальной техникой ежегодно вычерпываются сотни тысяч, если не миллионы тонн гальки, песка, ила и разного мусора) то дойдя до волховских порогов (на много, надо сказать, менее серьёзных, чем знаменитые в прошлом днепровские пороги) их великий поход прочно встал на мель. Без какой-либо возможности продолжиться! Эта попытка закончилась полным фиаско.

Другая, боле ранняя экспедиция пыталась, помимо всего прочего, повторить "волок". Но ничего похожего на то, что представлялось норманистам в их кабинетах - у экспериментаторов не вышло.

Так и вижу, как "викинги" ставят под свои драккары ось, приделывают к ней колёса и катят свои лодки по асфальтированному шоссе! Однако, именно этим путём пришлось пойти экспериментаторам, пытавшимся воспроизвести волок в полевых условиях. И это при том, что их лодка, как мы видим, была далеко не самого большого размера из известных в Скандинавии образцов. На фото - экспедиция "Айфар", 1985 года.

Вывод из этого материала печален для наших доморощенных шведских историков. На самом деле - ни один корабль, из найденных в Скандинавии не мог оказаться во внутриконтинентальных районах Восточной Европы, на Руси. А равно - не мог преодолевать и сухопутные участки торговых путей: между бассейном Балтики и Днепром, бассейном Балтики и Волгой, Волгой и Доном. Это установленный факт. Ничего, что могло бы пройти по нашим рекам от моря до Новгорода, и тем более до Смоленска или Киева с Булгаром (я уж не говорю о Царьграде) в Скандинавии найдено не было. Хотя находок древних кораблей там сделано весьма немало.

Кстати, для наглядности того, что такое тащить корабль волоком, предлагаю посмотреть видеоролик с сюжетом о том, как рыбаки на Сейшельских островах вытаскивают лодку из океана на берег. Обратите внимание с каким усилием тащат эту, в общем-то, небольшую лодочку (сопоставимую, видимо, с лодками однодревками, а может быть, таковой и являющейся) с десяток взрослых мужчин. И это при том, что они вытаскивают её на весьма пологий песчаный берег и передвигают на расстояние всего-то в несколько десятков метров. А теперь представьте какие усилия потребовались бы для нескольких километров, а то и пары десятков километров. Посмотрите также на то, что эта лодка не несёт никаких сильно выступающих килей и имеет относительно плоское дно. Как таким же образом можно было (по версии наших шведских историков) передвигать корабли с огромным выступающим внизу на полметра-метр, или даже больше килем, каковыми обладали реальные скандинавские драккары - этот вопрос оставим на совести соответствующих фантазёров! Но отметим, что практика показывает полную невозможность этого

Фрагмент из тв передачи Орёл и Решка, 105 выпуск, Сейшелы (производство Teen Spirit по заказу Inter, Украина).

Однако, известны ещё и ранне-средневековые корабли балтийских славян, которые также были найдены в достаточно большом количестве, и которые, в силу своих конструктивных особенностей, в том числе обладая более плоским и крепким, чем у скандинавских аналогов дном, прекрасно соответствовали как требованиям, предъявляемым для путешествий по открытому морю, так вполне годились и для каботажных, прибрежных, мелководных плаваний, а равно и путешествий по рекам и внутриконтинентальным озёрам. Что было подтверждено, в том числе, и в результате исторических реконструкторских походов в Польше и Германии.

Подробно о проблеме скандинавских кораблей на реках Восточной Европы можно почитать в прекрасной книге Ю.Звягина, в которой автор детальнейшим образом расписал всё, что есть на эту тему, включая норманистские мифы. А также подробно разобрал эти самые практические попытки пройти на ладьях по "пути из варяг в греки": Ю. Звягин "Великий путь из варяг в греки" М. Вече, 2009. Автор также привёл выкладки по разным параметрам славянских и скандинавских кораблей, подробно коснулся археологии и источников и т.д. Очень хороший разбор. Скандинавские кораблестроительные технологии той эпохи были направлены целиком на освоение глубоководных водоёмов. Скандинавы были нацелены на море. Балтийско-славянские же, допускали применение их кораблей как на море, так и эффективное передвижение по мелководным внутриконтинентальным водоёмам.

Сомнения в том, что путь из варяг в греки проходил по Волхову, Ловати и Днепру высказывал и А.Никитин, основываясь, правда, исключительно на разборе летописного текста и его неувязок, настоящий путь согласно его выводам проходил по Эльбе, Одре и Дунаю: ПУТЬ «ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ» И ЛЕГЕНДА ОБ АПОСТОЛЕ АНДРЕЕ . Эти же взгляды развивает и один из наших участников, Сергей Цветков ( sergeytsvetkov ): «Из варяг в греки» — путь из ниоткуда в никуда Отправной точкой данного торгового пути были, видимо, земли балтийских славян.

В любом случае - скандинавы самостоятельно на своих кораблях по рекам Восточной Европы не ходили ! От слов "вообще никогда", и "совсем".

И вот здесь начинается та самая загадка древнерусских кораблей. Если скандинавы на тех своих кораблях, которые существовали в реальности, и которые обнаруживаются при раскопках (и других не находят) - физически не могли пройти по русским рекам, что же это были за корабли, которые постоянно описываются и упоминаются здесь в связи с русью? О которых, в частности, подробно говорят арабы в своих текстах. И один из которых описывает, например, ибн Фадлан в своём рассказе о похоронах знатного руса.

Норманисты иногда пытаются обойти это заявлениями, что русы, мол, для путешествий по Восточной Европе использовали однодревки. Например, цитируя Константина Багрянородного когда тот рассказывает как росы сплавляются по рекам на моноксилах. Однодревках, видимо, слегка модернизированных ими - с установкой паруса и, возможно, подъёмом бортов. Это, конечно, интересное свидетельство, но если взять арабов, те описывают у руси совсем не однодревки. А вполне себе большие суда, к тому же доверху наполненные либо товарами - мехами, мечами, или невольниками, либо свирепыми воинами, рыщущими по морям и рекам в поисках наживы и грабежа. Арабы описывают команды кораблей, их нравы и взаимоотношения. Этого не могло быть на долблёнках. И ибн Фадлан в своём рассказе явно описывает не однодревку! На корабле был установлен шатёр, в который был помещён покойник, а также масса всяких даров и пожертвований. Как бы вы всё это установили на однодревку? Если же эти корабли приходили из Скандинавии - почему их там не находят? А лишь те, на которых можно ходить только по глубоким морям. Не логичней ли предположить - что это были хотя и большие, но не скандинавские корабли? Просто корабли другого типа.

Кстати, что касается этих однодревок - они также прекрасно обнаруживаются на южном берегу Балтики. Вот страница из книги Фредриха Лоренца, Адама Фишера и Тадеуша Лер-Сплавинского "Кашубы, народная культура и язык", Торунь 1934 г. На фото начала 20-ого века кашубский рыбак стоит в лодке-долблёнке, или однодревке:

Как видим, у потомков балтийских славян подобные "моноксилы" были ещё во всю в ходу в начале прошлого века. И я почему-то полагаю, что путешествуя по Южной Балтике, где-то на одной из её песчаных кос - мы вполне можем натолкнуться на подобные лодки и сейчас. Особенно, там, где до сих пор обитают прямые потомки балтийских славян - кашубы, например, в районе Хельской косы, или Гдыни с Сопотом.

И далее у нас встаёт ещё один вопрос - что же это тогда были за корабли, остатки которых обнаруживают в курганах, встречающихся иногда, то там, то тут на территории Руси - в том числе в глубоко внутренних её районах. И про которые наши "шведские" друзья рассказывают, что они "скандинавские", выполненные по "шведскому обряду захоронения" и т.д. и т.п. Сдаётся мне - всё таки, это были не скандинавские суда, если в Скандинавии не находят кораблей способных пройти в те места, где обнаруживаются эти курганы! Ведь это логично? И они также, однозначно не были и однодревками! Ибо, в этих курганах находят иногда заклёпки и фрагменты различных деталей, характерных для крупных судов, а совсем не для лодок-долблёнок. Норманисты правда, рассуждают, что, якобы металлические заклёпки, которые обнаруживают в этих курганах являются отличительной особенностью именно скандинавских кораблей. Но, как показывают следующие материалы, это совсем не обязательно: Захоронения в ладье у балтийских славян. К вопросу о железных заклёпках. Славяне в Скандинавии. V - 2.

Здесь также следует отметить, что многие русские морские и корабельные термины имеют праславянское и славянское происхождение. В том числе такие слова, как ладья, лодка, палуба, весло, корма, нос, судно, грести, пристань и т.д. и т.п. Что бы там норманисты не говорили о происхождении этих слов (а они заявляли когда-то, что многие из них являются скандинавскими заимствованиями, но это полностью опровергнуто современной лингвистикой). Славянскими, конечно, являются и такие слова, как залив, пролив, протока, ростока, мыс и т.д. Да и само море - собственное, исконное славянское слово, восходящее в древнеиндоевропейским временам. И всё это наблюдается у нас даже не смотря на всем известные преобразования Петра Великого, в ходе которых в России был построен флот по западному образцу 17-18 веков, и были, соответственно заимствованы многие морские термины из западно-европейских языков той эпохи. Также в русском языке есть весьма любопытное слово парус . Которое вообще не имеет сейчас никакой внятной этимологической версии, и обладает аналогиями с отдельными балтскими словами, а также, древнегреческим поэтическим словом, в средневековье уже не употреблявшимся. Таким образом, возможно есть смысл предположить, что это слово вообще из исконного языка той самой руси? А известно оно с древнерусских текстов. Что было бы весьма логично, учитывая, насколько морским народом была та русь. Также не очень понятным происхождением обладает современное русское слово причал, помимо приставки "при" несущее корень, который имеет аналоги в балтских и германских языках.

Конечно же, думаю вы уже поняли, что слово "загадка" в заголовке текста я употребил намеренно - так сказать, слукавив! Разумеется - для нас это никакая не загадка! Мы прекрасно знаем ответ на неё. Это были корабли балтийских славян. Но для наших "шведских" друзей, полагаю, это могло бы стать загадкой. Которая могла бы натолкнуть их и на ответ. Правда для этого - им необходимо было бы научиться смотреть своими глазами, и анализировать. Однако они, судя по всему это либо вообще не умеют, либо предпочитают просто не делать. А занимаются лишь заучиванием и повторением постулатов своих "авторитетов". Те же, в свою очередь, настолько одеревенели, что им хоть кол на голове теши! (Или хоть делай из них ту самую моноксилу) ;) В общем, видимо, у наших друзей принцип один: кто лучше всех повторяет, что ему говорят - тот и наиболее настоящий учёный. Идеальным учёным в такого рода системе, кстати говоря, должен быть попугай, или говорящий скворец. Но это так - шутки юмора! Надеюсь, вы простите мои лирические отступления!

За помощь в поиске материала благодарю aloslum -а.

Надеюсь, вам понравился этот текст. Как всегда, буду рад вопросам, комментариям и дополнениям, а также прочим проявлениям активности.

Известно, что восточные славяне стали совершать свои плавания по Чёрному и Средиземному морям уже в VI - VIII веках. Славяне были искусными судостроителями. Походы киевского князя Олега с дружиной в Константинополь в 907 г. доказали мореходность славянских судов.В "Повести временных лет" сообщается и о других морских походах. При князе Игоре русские дружины более чем на 500 судах плавали по Чёрному, Азовскому и Каспийскому морям, перетаскивая волоком суда из Дона в Волгу и обратно. Назывались такие типы судов ладьи.

Ладья представляла собой довольно большое судно, на котором размещались 40 и более человек. Для увеличения вместимости к долблённому из целого дерева корпусу по бокам наращивались борта из досок. Суда с дощатой обшивкой внакрой называли набойнами, суда с обшивкой вгладь - насадами. Ладья несла большой холщовый парус, богато орнаментированный. Гребцы укрывались от солнца под навесом.

Первые упоминания о морских походах восточных славян относятся к VI веку. В девятом веке киевские князья Аскольд и Дир совершили первый в русской истории поход на Царьград, в этом походе, согласно летописи, использовались ладьи - небольшие боевые корабли для перевозки дружины и ведения морского боя. В дальнейшем походы на Царьград - главного морского противника Руси происходили неоднократно, а устройство ладьи все больше усовершенствовалось. В десятом веке, дружина князя Игоря Рюриковича плавала по Черному, Азовскому и Каспийскому морям, количество судов исчислялось тысячами.

Что представлял из себя древнерусский боевой корабль? Рассчитанный человек на 40, он был гораздо меньше в размерах самых совершенных кораблей того времени - византийских триер. Корпус был долбленый из цельного дерева, на него наращивались дощатые борта для увеличения вместимости. Судно, обшитое вгладь досками, насаженными на шипы называлось «насада».

Позднее научились строить еще более вместительные «набойные лодьи»: к бортам крепились стойки, на них набивались доски внахлест. Благодаря такому простому усовершенствованию увеличивалась грузоподъемность, и двадцатиметровое гребное судно брало на борт до 15 тонн груза. Якорь, руль, простой такелаж - и легкая, но устойчивая и вместительная ладья способна была бороздить моря. Парус украшался орнаментом или княжеским гербом, на каждом весле по два гребца. На носу и корме располагались стрелки.

Тактику ведения боя на таких ладьях описал византийский придворный историк. Ладьи выстраивались цепью напротив византийских кораблей, потом, пользуясь численным преимуществом, окружали каждый. Прикрываясь щитами от копий, камней и горшков с горючей смесью, летящих на них из - за высоких бортов триер, дружинники ручными таранами пробивали борта и днища вражеских кораблей. Получив пробоины, корабль противника тонул.

Начиная с двенадцатого века русичи научились строить еще более крупные, палубные ладьи, дощатая палуба прикрывала сверху гребцов. Такие ладьи вместе с "насадами" и "набойнами" просуществовали аж до пятнадцатого века. Благодаря эти судам русская история обогатилась немалым количеством морских побед. Впоследствии ладьи были окончательно вытеснены полностью наборными судами.

Было время, когда у исследователей, занимающихся историей допетровской Руси, возникало впечатление, что в течение большей части своей истории она практически не имела развитого кораблестроения и мореходства, застряв чуть ли не в эпохе викингов и будучи принципиально несравнима в этом отношении с соседними странами Европы. К сожалению, это мнение всё ещё достаточно широко распространено и порой воспроизводится в популярной литературе, а то и школьных учебниках. Между тем, уже довольно давно появилось много новых данных по истории как отечественного, так и европейского кораблестроения, которые позволили по-новому взглянуть на этот вопрос, а исследования последних десятилетий вносят в него всё большую ясность. Попробуем разобраться в том, каким было место древнерусского кораблестроения в мировом и насколько был оправдан осуществлённый Петром I разрыв с его давними традициями.

Что мы знаем о древнерусском кораблестроении?

Немного, но достаточно для того, чтобы составить общее представление о его уровне и направлении развития.

Для начала стоит отметить, что русичи всегда жили около воды: все свои поселения наши предки строили на реках и озёрах, реки же служили им основными транспортными артериями. Это означает наличие как минимум достаточно развитой кораблестроительной традиции, которая и наблюдалась на практике. Типы плавсредств, бытовавшие на Руси XI века, перечислены в "Русской правде": чёлн, струг, простая лодья, набойная лодья, заморская лодья .

Долблёная однодеревая лодья из Новгорода. Конец XI в.

Чёлн, струг и простая лодья представляли собой, видимо, последовательно увеличивающиеся в размерах варианты одного и того же типа - "однодеревки" ("моноксилы" византийских источников) - обычной лодки-долблёнки - которые, впрочем, могли достигать немалых размеров, соответствующих габаритам произраставших в те годы в лесах Восточной Европы вековых деревьев.

Новгородская речная набойная лодья (вероятно, лодка паромщика). Реконструкция по данным археологии.

Следующим этапом развития стала ладья "набойная" - то есть, та же однодеревка с бортами, наращенными досками, опирающимися на опруги (шпангоуты) - поперечный каркас. Эта разновидность древнерусских судов известна и из археологической летописи - образец был найден при раскопках в Новгороде (к сожалению, лишь фрагментарно). Этот тип пользовался на Руси популярностью в течение длительного времени, так как, несмотря на трудоёмкость изготовления, монолитное деревянное днище было хорошо приспособлено к форсированию речных порогов, а в больших деревьях недостатка долгое время не имелось.

Следует, однако, сразу отметить, что мнение о том, что "набойная" лодья является исключительно русским типом судна не имеет под собой никаких оснований - об этом ещё будет сказано ниже.

Заморская лодья - очевидно, тип судна, имеющий иностранное происхождение и, видимо, на момент составления "Русской правды" ещё воспринимавшийся как некая экзотика или, как минимум, новинка. Большинство исследователей считают, что под этим названием скрывается ладья с полностью наборным корпусом, у которого от долблёного основания остался лишь килевой брус, аналогичная скандинавским образцам, включая корабли викингов. Здесь имеются определённые разночтения: ряд исследователей считает, что для Руси X-XI веков наборные суда в целом были нехарактерны и имели распространение главным образом на севере, в зоне наиболее тесных контактов со скандинавами; другие - что они вполне себе сосуществовали с "набойными", причём строились во многом по схожей технологии.

К сожалению, точно восстановить облик древнерусских кораблей вряд ли возможно, особенно с учётом того, что в большой, этнически пёстрой стране наверняка существовало огромное количество их локальных разновидностей; к тому же, русичи не имели традиции хоронить своих вождей в болоте вместе с кораблём, а имеющиеся изображения более, чем условны.

Несколько больше известно об их конструкции, которую помогают воссоздать находки отдельных конструктивных элементов - досок, частей каркаса, крепежа - на древнерусских верфях. Например, известно, что доски их корпусов соединялись между собой железными заклёпками с квадратными клинкшайбами - точно так же, как и на североевропейских кораблях того времени. Вместо заклёпок могла также использоваться вица - тонкие корни деревьев, еловые ветви или ветви кустарников, которыми доски связывали друг с другом, или, как говорили в старину, "сшивали"; однако это был паллиатив, "обходная технология", использованная с целью удешевления или в условиях недостатка железа.

В целом же, известные нам черты конструкции кораблей Древней Руси позволяют придти к достаточно однозначному выводу о том, что древнерусское кораблестроение было включено в единый для всего северного побережья Европы процесс. Спорным моментом может быть лишь то, имела ли развитая кораблестроительная традиция местные корни, или же она была принесена на Русь извне, например, теми же скандинавами?

Археология как будто свидетельствует в пользу второго варианта: наиболее ранние свидетельства использования в Древней Руси судов с полностью наборными корпусами относятся лишь к IX веку, которым датируются находки досок обшивки, заклёпок и похожей на скандинавские образцы Т-образной стойки судового навеса в Старой Ладоге. Широко же ладейные заклёпки отмечены в археологической летописи центров Древеней Руси (Новгород, Гнездово, Киев и другие) лишь с X века. Опираясь на это, П.Е. Сорокин считает, что скандинавская кораблестроительная традиция была именно в это время привнесена на Русь уже в готовом виде, а до этого там строились лишь более примитивные однодеревки и набойные лодьи.

Однако археологическая летопись всегда крайне неполна, в неё попадает лишь меньшая часть существовавших предметов, тем более сделанных из дерева. Кроме того, наличие традиции использования вицы вместо металлических заклёпок позволяет говорить о том, что сами по себе заклёпки не могут быть использованы для однозначной датировки начала строительства наборных корпусов на Руси. Вполне возможно, что клинкерная кораблестроительная традиция являлась общим наследием народов Северной Европы (славян, балтов, скандинавов и германцев) и развивалась во всех этих регионах параллельно, при наличии достаточно тесных контактов между ними и постоянного заимствования новых идей и решений. Впрочем, вывода в нашем случае это не меняет, поскольку наличия активного технологического обмена древнерусского кораблестроения с Северной Европой в любом случае не отменяет. Также, учитывая отсутствие подробной информации о кораблестроении эпохи раздробленности, невозможно однозначно утверждать, потомками какого именно типа были последующие русские суда - "набойной" или "заморской" лодьи; в пользу первого варианта говорит упомянутая ниже характерная конструкция килевой балки северорусских кораблей, уж очень напоминающей по своей форме и массивности долблёную колоду, чем сильно отличается от скандинавских образцов, с их высокими и очень узкими килями.

Итак, русские ладьи с наборным корпусом принадлежали примерно к тому же типу кораблей, что и современные им драккары и кнорры норманнов-викингов, корабли нормандцев (уже не норманнов), в 1066 году высадившихся на побережье Англии со своим конунгом Вильгельмом, или шнеккеры (по-русски "шнеки" или "шняки") шведских крестоносцев времён Ледового Побоища (1242 год). Как мы увидим далее - эта связь в развитии какое-то время оставалась неразрывной: кораблестроение Руси эволюционировало совместно с североевропейским, впитывая его достижения.

Североевропейское кораблестроение раннего средневековья

Установленная принадлежность древнерусских кораблей к североевропейской кораблестроительной традиции позволяет, в условиях отсутствия иных данных, в какой-то степени распространить на них ту технологию строительства, которая была задействована для аналогичных кораблей в других регионах.

Способ строительства корпуса по клинкерной технологии. Видны доски обшивки, расположенные внакрой, соединяющие их заклёпки с клинкшайбами, и шпангоуты, крепящиеся к обшивке деревянными нагелями.

Для постройки такого корабля стволы деревьев раскалывали в продольном направлении на доски, края которых отёсывали топором, а затем стягивали при помощи уже упоминавшихся металлических заклёпок с квадратными клинк-шайбами, которых в каждом корабле были по нескольку тысяч. Получалась обшивка "внакрой", при которой нижние кромки вышележащих досок обшивки перекрывали верхние кромки лежащих ниже. Вместо заклёпок в Германии могли использовать длинные гвозди с загнутыми концами, а на Руси - вицу, но сути конструкции это не меняло. Потом, уже в готовый корпус, вставляли поперечные рёбра-усилители, игравшие роль шпангоутов и, при наличии палубы, палубных бимсов. Эта технология строительства корпуса называется клинкерной и широко использовалась в кораблестроении Северной Европы с глубокой древности вплоть до XV - XVI веков.

В Северной Европе, под которой с точки зрения технологии судостроения мы должны понимать Скандинавию, европейское побережье от Прибалтики до испанской Страны Басков и Англию, параллельно существовали две оставившие значительный след кораблестроительный традиции.

Первая происходила всё от тех же скандинавских кораблей, на которых в числе других плавали норманны-викинги-варяги. Для неё были характерны низкобортные корабли с построенными целиком по клинкерной технологии корпусами, имеющими поперечное сечение в виде почти правильного полукруга и симметричные круто изогнутые штевни - силуэт, хорошо знакомый по кораблям викингов, который в свою очередь были наследниками североевропейских кораблей начала нашей эры, таких, как корабли из Нидама (310-350 гг. н.э.) и Квалзунда (около 700 г. н.э.).

Среди кораблей, использовавшихся викингами, выделяют два типа - боевой корабль, более длинный, узкий и более лёгкой постройки - классическим его образцом считается корабль из норвежского Гокстада, датируемый IX веком:

И транспортный корабль - более короткий и широкий, с более полными обводами и массивной конструкцией, о котором можно судить по одной из находок в датском Скульделеве, названной Skuldelev 1 - как считается, это был специализированный транспортный корабль для плаваний через Атлантику, преимущественно под парусом:

Вместе с нормандцами Вильгельма Завоевателя (а возможно и раньше, ещё с викингами) этот тип кораблей попал в Англию, где продолжил развиваться вплоть до конца XV века.

Вторая, весьма отличная от первой, традиция имела скорее всего фламандское происхождение (территория современных Нидерландов). В ней использовались схожие технологии, однако характерный для неё тип корабля разительно отличался от кораблей викингов или англичан. Наиболее правдоподобной является версия о его происхождении от местного аналога древнерусской "набойной" ладьи, то есть, большой лодки-долблёнки с наращёнными досками бортами.

Эволюция североевропейского корабля "фламандской" ветви - от аналога "набойной ладьи" (верхние два разреза) до типичного когга (внизу).

Справа также показано сечение модели корабля из Эберсдорфа, принадлежность которой к коггам является спорной из-за обшивки днища не вгладь, а внакрой.

Хотя "связующее звено" между этим типом и последующими в археологической летописи отсутствует, вполне логично будет предположить, что на каком-то этапе вместо долблёного днища стали делать наборное из досок, причём доски соединяли друг с другом встык, прикрепляя деревянными нагелями к поперечным шпангоутам, которые имели Г-образную форму и располагались в шахматном порядке - с вертикальными отростками, ориентированными попеременно то на левый, то на правый борт. После сборки днища к шпангоутам крепилась выполненная уже по клинкерной технологии обшивка бортов, под которую на шпангоутах делались характерные "зазубрины". В результате получился плоскодонный корабль с гладким дощатым днищем и сильно разваленными клинкерными бортами, имеющий в поперечном разрезе форму своего рода корыта. Также для кораблей этого типа характерны прямые штевни и, с какого-то момента, навесной руль.

Реконструкция поперечного разреза корпуса когга. Насколько именно такая конструкция была типична - мы, увы, не знаем.

Этот тип корабля по устоявшейся традиции называют коггом. Однако на самом деле неизвестно как выглядел когг и какую конструкцию он имел. Судя по всему, этим словом вообще обозначали не конструктивный тип корабля, а его класс по грузоподъёмности. Главным образом это слово упоминается в портовых документах, касающихся налогообложения; крайне сложно поверить в то, что средневековый чиновник, отвечающий за взимание налога, каждый раз спускался в трюм корабля для того, чтобы осмотреть его днище и на основании типа его обшивки сделать заключение о том, когг перед ним или нет. Гораздо более вероятно, что к выводу о том, что перед ним именно когг он приходил на основе заявленной судовладельцем грузоподъёмности судна.

Современная реконструкция ганзейского когга.

Не добавляет однозначности облику когга и тот факт, что от большинства найденных кораблей этого периода сохранилась лишь подводная часть корпуса, в то время, как на изображениях мы видим, естественно, надводную часть корабля; таким образом, сличение археологического и изобразительного материала является весьма нетривиальной задачей. Единственный сохранившийся более-менее целиком когг - так называемый "бременский когг", датируемый около 1380 года; однако было бы не совсем корректно распространять особенности его конструкции на все аналогичные корабли, что обычно делается на основе единственного изобразительного источника - печати города Штральзунда , на которой просматривается примерно схожий силуэтом корабль.

К сожалению, здесь мы опять сталкиваемся с абсолютно недостаточным количеством достоверного материала, который позволял бы судить о развитии кораблестроения Северной Европы в этот период. Как ни удивительно, но если о кораблях полудиких викингов мы имеем очень подробное представление благодаря их погребальным обычаям, то о кораблестроении североевропейской городской цивилизации более позднего периода информация крайне скудна. Следствием недостатка информации всегда является возникновение многочисленных противоречащих друг другу спекулятивных теорий.

Так, в других источниках может встречаться утверждение о том, что от "набойных" плоскодонок - а точнее, типа кораблей, современными исследователями названного "утрехтским", по находке из голландского Утрехта, датируемой концом IX века - происходит уже другой тип раннесредневекового корабля, хольк. Для кораблей утрехтского типа, которых найдено в настоящее время уже восемь, были характерны наличие долблёного основания, наращённого набранными внакрой дощатыми бортами, отсутствие штевней и крайне характерная "бананообразная" форма, которая некоторым исследователям кажется весьма схожей со средневековыми изображениями, трактуемые ими как изображения хольков:

Одни исследователи называют хольком, а другие - наследником кораблей викингов, аналогичным показанному ниже английскому - выросшим в размерах и получившим помосты вместо знаменитых "головы и хвоста дракона". Второй же корабль на ней - несомненно, того типа, который сегодня называют коггом.

Так или иначе, с XII по конец XIV века основными типами торговых кораблей на северном побережье Фландрии и Германии была когги, после чего их стали по какой-то причине быстро сменять хольки.

В то же самое время скандинавы продолжали строить главным образом корабли, восходящие по типу к эпохе викингов, а в Англии на их основе был создан свой, оригинальный тип:

Корабль английского Союза Пяти портов (Cinque ports) - Дувр, Гастингс, Хит, Нью-Ромни и Сэндвич. XIII-XIV века.

Продолжение следует. (Источник в продолжении)

(д. Тимохино-д. Хламово (правый берег), д. Порог-д. Старостино (левый берег)

Работу выполнила: Смирнова Юлия Викторовна

ученица 7 класса Барановской школы Кадуйского района,

Научный руководитель: Борисова Галина Геннадьевна,

учитель Барановской школы

Вологодская область, Кадуйский район, д. Барановская.

Введение

Топонимика - это язык Земли,
а Земля есть книга,
где история человеческая записывается
в географической номенклатуре.
Н. И. Надеждин.

Любой человек может назвать десятки и даже сотни известных ему географических названий. Это названия больших городов и маленьких поселков, названия заводей и ручьёв, улиц и переулков, проспектов и площадей, морей и озер. Каждая горная гряда, долина или овраг, лес или просека имеют свое название.

Все географические названия именуются топонимами, а наука, которая их изучает, — топонимикой. В основе этого термина лежат греческие слова: топос - место и онима - имя.

У каждого населённого пункта своя система микротопонимов, причём все компоненты микросистемы взаимосвязаны и взаимообусловлены. Но для чего же эти названия изучаются? Прежде всего, потому, что практически все географические названия связаны с историей края и страны. Часто в составе топонимов сохраняются такие слова, которые сейчас уже исчезли из русского языка или активно не употребляются. Другие названия могут рассказать о древних обычаях, о том, чем занимались и чем жили наши предки. Из названий можно узнать и о том, какова была природа той или иной местности в прошлые века, какие здесь росли деревья и травы, какие звери и птицы водились в лесу. Часто топонимику называют «языком земли», и это очень верное определение, потому что зачастую только из географических названий мы узнаем о тех народах, которые жили до нас в те далекие времена, чем они занимались, с кем воевали и с кем дружили. Известный историк Н. И. Надеждин считал, что изучение истории должно начинаться с географической карты. Наверное, поэтому темой для работы мы выбрали топонимию правобережья и левобережья реки Суды. В 2007-2008 учебном году ученицей нашей школы изучалась история монастырских сёл Танищи. В качестве продолжения исследования мы выбрали изучение топонимики правобережья и левобережья реки Суда (исторически эти места, несколько условно, совпадают с границами Танищ). Объектом исследования стали названия деревень, заводей, ручьёв, ягодных, грибных мест, покосов, хуторов по берегам реки Суды или на некотором расстоянии от неё.

Мы выдвинули следующую гипотезу: изучение топонимики правобережья и левобережья реки Суда позволит лучше узнать историю родного края.

Глава I. Что такое топонимика. Виды топонимов

В начале исследования мы решили определиться с терминами. Для этого мы

взяли словари и справочники, поработали в Интернете в свободной энциклопедии Википедия (2). . Г. Матюшин в археологическом словаре даёт определению понятию топонимика. . Топонимика (от др. греч. "топос" - место, местность и "онома" - имя) - наука, которая занимается выяснением происхождения и развития географических названий. Совокупность топонимов (той или иной области) называется топонимией.

Этимология-раздел науки о языке, в котором изучается происхождение слов.

Также мы узнали и виды топонимов, которые нам могли встретиться при проведении исследования:

. микротопонимы (скала Парус, ручей Трех Туристов, Марьина пожня, Сенькин покос);

. названия населенных мест — ойконимы (город Псков, деревня Опалиха);

. названия внутригородских объектов — урбанонимы (проспект Вернадского, улица Волхонка, Бобров переулок, магазин "Три толстяка").

. Антропоним - имя, фамилия, прозвище людей. Антропотопонимы - это названия, основу которых составляют имена (Ивановка, Вашингтон и т.п.

. Гидроним - собственное название реки, озера, ручья, болота, источника, колодца. Иногда различают пелагонимы - названия морей, лимнонимы - названия озер, потамонимы - рек, гелонимы - болот.

. Детопонимизация - превращение собственного географического названия в нарицательное (город Бостон, ткань бостон, государство Панама и шляпа панама, город во Франции Тюль и ткань для занавесок - тюль и т.д.

. Ороним - собственное название гор, холмов, гряд, межгорных котловин, ущелий и других орографических объектов.

Первичный топоним - исходное, наиболее древнее географическое название, от которого со временем происходят идентичные, но уже вторичные названия других объектов. Имя реки Москвы дало вторичные названия городу Москве, Московской области и т.

. Спелеоним - собственное название пещер.

. Топоним - всякое собственное географическое название.

По степени известности географического объекта различают микротопонимы (10) (топонимы, которые известны узкому кругу людей). В задачу нашего исследования входил сбор и микротопонимов.

Глава II

Из истории топонимов Кадуйского района

Изучив доступные нам материалы, мы увидели, что топонимика Кадуйского района мало изучена. Изучением топонимов активно занимаются Андогской школе.

Имена местам дают люди. Историки утверждают, что впервые такая необходимость возникла тогда, когда наша местность стала заселяться людьми с одинаковым языкам. На территории нашего района изначально поселились племена под названием весь. По облику, по языку они были близки к финнам, карелам. Они и создали первый слой топонимов, некоторые из них дожили и нашего времени. По подсчетам, в свое время сделанным краеведом А.Г. Юковым (7), примерно в 10% имён наших населенных пунктов сохранились корни слов, идущие от веси: Кадуй, Уйта, Нежбуй, Ишкобой, Солохта, Пелемень (всего их свыше двадцати). Среди названий рек процент корней, идущих от веси, значительно больше: Суда, Андога, Казара, Кумсара, Сивец, Ингобой. С десятого века наши места усиленно заселяются словенами, и начинают укореняться славянские названия. За десять веков славяно-русского периода славяно-русские топонимы стали преобладающими - почти 90% всех названий. А топонимия рек существенно за это время не изменилась. Со славянской древностью связаны названия Смердяч, Селище, Чурово, Чудиново, Раменье. Поселения, расположенные по берега рек и укрепленные валом и тыном, назывались Селищами и Городищами. Тогда еще помнили и почитали языческих богов, вроде "чура", "чудина - чудища Новые деревни люди называют по реке или по положению относительно её. Часто деревни называли по особенностям места, на котором она основана: Горка (в районе несколько деревень с таким названием), Холмища, Дубравное, Заозерье (за озером), Замошье (за мхом), Глухое (в глухомани), Заказарье (за рекой Казарой). Есть в районе населенные пункты, топонимы которых основаны на фамилии первых поселенцев: Бобровка (Бобровы), Васильевская (Васильевы), Ивановская (Ивановы). Починок (Починков в районе тоже несколько - Горелый Починок, Вахонин Починок). Есть деревни, которые получили свой топоним по древнему промыслу. В наших местах строились барки. Для них нужны веревки, канаты, конопатка. Видимо, бережливые наши предки не хотели на это тратить лён, а возились с вахонью. Зимами целые деревни занимались этим промыслом, вот и "прилип" этот корень "вахонь" к названию деревень Вахонькино и Вахонин Починок. Деревня Ковалёво - топоним также по древнему промыслу ковалей. Около 20% топонимов деревень связано с именами людей: Кузьминка, Тимохино, Спирютино, Фадеево.

Большинство деревень Барановского поселения находятся по берегу реки Суда.или же на некотором отдалении от неё. История этих поселений многовековая.

Глава III

Из истории мест сбора топонимов

Место сбор топонимов мы ограничили таким образом: от деревни Тимохино до деревни Хламово -по правому берегу реки; от деревни Порог до деревни Старостино по левому берегу реки. . В 16 веке поселения входили в комплекс Танищи. В 16 веке Танищи делились на Танищи Кирилловские и Танищи Троицкие, принадлежавшие с 50-бО-х годов XVI века соответственно Кирилло-Белозерскому и Троице-Сергиеву монастырям. Села эти находились на левом и правом, низинном и песчаном, берегу реки Суды Данный комплекс Троице-Сергиев монастырь получил в 1557-1558 году по вкладам пяти братьев Кривоборских (1, 128). На карте Кадуйского района можно увидеть сохранившиеся сёла некогда обширного комплекса: Тырпец, Порог, Шигодские, Бережок, Турпал, Рыконец, Крюково, Осека, Тарасовская, Заручевье, Семёновская. Селения раскинулись по берегу Суды примерно на 26 километров. На протяжении времени деревни меняли принадлежность, но названия и местоположения деревень в основном сохранились. Многие названия деревень сохранились в изначальном виде или претерпели небольшие изменения. Некоторые деревни исчезли, но остались в памяти людей названия мест. Мы решили сравнить количество деревень в разные периоды, проанализировать происхождение названий.

М. С. Черкасова в статье «Население монастырской деревни Кадуйского края в конце 16 начале 18 веков» пишет, что наиболее древний документ по истории Танищ-грамота князей Кривоборских Троице-Сергиеву монастырю 1550 годов (5, 111). Грамота показывает интенсивное земледельческое освоение среднего течения Суды. В грамоте названа 21 деревня, прилегающая к селу Танищи. Среди названных деревень мы узнали такие, о которых не сохранилось никакого следа: Рогулева, Горбачевская, Толстиковская, Ореховская, Бородино. М. С. Черкасова описывает, что в дальнейшем число деревень сокращается, часть их превращается в пустоши или исчезает. Дозорная книга 1613 года отметила 15 живущих деревень. В 17 веке происходит восстановление некоторых деревень. Так возродилась пустошь Веретея (5, 112). Переписная книга 1678 года показывает 17 живущих деревень. М. С. Черкасова отмечает, что процессы запустения и возрождения деревень никогда не прекращались (5, 114). Действительно, и в наши дни мы видим, как исчезают некоторые деревни, и происходит образование новых..

Мы проанализировали карту 18 века и списки административно-территориального деления Вологодской области на 1 января 1973 года (4, 115).

Анализ показал, что в названиях деревень произошли изменения, многие деревни исчезли.

Глава IY. Топонимы правобережья и левобережья Суды

Итак, деревни комплекса Танищи располагались на берегах реки Суда. В 16 веке деревни принадлежали двум монастырям: Кирилло-Белозерскому и Троице-Сергиеву. Соответственно каждый монастырь владел разными деревнями. А центральные деревни назывались соответственно:Танищи Троицкие, Танищи Кирилловские (6, 16). До сих пор сохранились многие деревни этого комплекса.

Представил для нас интерес происхождение и гидронима реки Суда.

В словаре топонимов Ю И. Чайкиной написано, что происхождение гидронима Суда неясно (10). В статье А. Г. Юкова мы нашли другое мнение-корень названия Суда идёт от весей. В рукописном краеведческом журнале № 2 за 1961 год (6) мы нашли легенду, записанную учительницей Воронской семилетней школы Захаровой З. Н.. Вот текст легенды.

Давно это было. Жили в глухом дремучем лесу две девочки. Пока были маленькими, нравилось им в своём лесу, а выросли-захотели свет повидать. Однажды договорились сёстры, что утром двинуться в путь. Звали сестёр Судой (старшая) и Колпь (младшая). Первой проснулась Суда и отправилась в путь. Колпь, проснувшись, увидела, что Суды нет и бросилась её догонять.

Но Суда шла быстро, а Колпь неслась за ней, ничего не разбирая. Вот почему Колпь местами течёт очень быстро, с перекатами. Но устала Колпь и должна была отдыхать. В тех местах она и теперь течёт так медленно, что течение едва заметно.

Так и шли две сестры-одна убегала, другая догоняла. Наконец устали обе. Надоело Суде одиночество. Она легла отдохнуть и уснула. Тут её и догнала Колпь. Вот отсюда, от деревни Усть-Колпи, и пошли сёстры вместе. Течение здесь Суды ровное, спокойное.

Легенда, конечно, не объясняет происхождение названия, но интересна.

В книге «Кдуйские зори» приводится легенда о происхождении названия реки (от слова Суд). Далее приводится анализ названия Суда. Считается, что из финского слова «слуда», что обозначает высокий, крутой, обрывистый берег, звук «л» выпал. Таким образом получилось название Суда.

Деревни, которые находятся по берегам Суды, неоднократно меняли название (5, 122) :

Саухинская-Саулинская-Тарасовская

Слезкино-Заручевье-Заручное

Ореховская-Малеевская-Матвеевская

Родионовская-Огашинская

Горбачёвское-Щетининское

Ортёмовская-Семёновская-Неклюдовская

Тимонинская-Ортёмовская-Большой Двор

Лопатино-старостино

Толстиковская-наумовская

Бородино-Лукинская

Рогулево-Шуш-гора

В настоящее время по правому Бергу Суды нет деревень, на некотором расстоянии от реки (отделяет бор) расположены такие деревни, как Тимохино, Преображенская, Аксентьевская, Хламово. По левому берегу реки деревень больше: Порог, Шигодские, Бережок, посёлок Сосновка, Рыконец, Крюково, Осека, Семёновская, Алеканово, Великий двор, Горка., Еремеево, Старостино, на некотором расстоянии расположено село Успенское, деревня Заручевье, Обидово, Тарасовская.

В словаре географических названий Вологодской области мы нашли этимологию только четырёх населенных пунктов (10):

Бережок-названа по местоположению.

Порог-названа по местоположению.

Анализ топонимов позволяет сделать вывода, что названия многих деревень произошли от имён и прозвищ крестьян. М. С. Черкасова считает, что трудом этих крестьян были основаны деревни (5, 123). Таким образом, названы следующие деревни: Тимохино (Тимоня) ,Аксентьевская (Аксентий), Семёновская, Старостино, Алеканово, Еремеево, Тарасовская. Можно назвать данные названия антропотопонимами.

Часть деревень была названа по местоположению: Порог, Бережок, Заручевье.

Село Успенское получило название в 19 веке по церкви, расположенной в ней, а раньше это было село Троицкие Танищи.

Большой двор (Двор — в прошлом комплекс жилых и хозяйственных построек с земельными угодьями, то, что теперь называется хутор. Название Великий Двор обычно давалось поселению основного владельца вотчины, ср. также Большие Дворы, Гуляевы Дворы. Иногда словом дворы обозначались выселки, т. е. новое поселение, образованное выходцами из более старого и крупного.)

Происхождение названий многих деревень неясно: Рыконец, Танищи. Мы нашли в Интернете информацию, что названия населённых пунктов, оканчивающиеся на -ец очень древние.

Многие деревни, исчезнув, сохранились в памяти людей в названиях мест. Так порыбачить ездят на Малеевскую (место на реке около Хламова). Напротив местечка Голуха на противоположной стороне реки место называют Старый Погост (бывшие Кирилловские Танищи), у деревни Обидово место с ямами и холмами называют Поповская (деревня называлась так, потому что в ней жили люди обслуживающие церковь).

Поговорив со старожилами деревень, мы узнали, как назывались места на берегу реки Суда. По правому берегу Суды, начиная от деревни Тимохино, находится место Русское, а напротив- Староничье, дальше Которма, а напротив- Жидилово, Наволок - Рыконецкие пожни, Маслозаводская пожня - Рыконецкая пожня, Крюковскя пожня-поля, Святицы-Могильницы, Голуха - Старый Погост, Хламовское поле, Малеевская, Конь.

Мы обозначили названия мест на карте. Все места очень живописные и удобные для отдыха.

Также нас заинтересовали микротопонимы. У деревни Крюково протекает Крюковский ручей, по деревне Рыконец - Рыконецкий ручей. Очевидно, названия ручьи получили по названию деревень. Крюковский ручей образует небольшую заводь. В этой заводи (как вспоминают старожилы) ещё в начале 20 века брали красящую грязь. Грязью красили ткани, и окраска была прочной. В Интернете мы поискали описание грязи. Оказалось, что учёные называют её вивианит. Красящие свойства описаны подробно, также описаны места в Вологодской области, где имеются небольшие месторождения вивианита.

Недалеко от деревни Рыконец (между Сосновкой и Рыконцем) находится Сухой ручей. Своё название он, очевидно, получил из-за свойства то наполняться водой, то пресыхать.

Напротив деревни Крюково расположена Маслозаводская заводь (рядом находился маслозавод). Беляев Александр Владимирович (1933 года рождения), житель деревни Аксентьевская, вспоминает, что в годы войны в этой заводи было очень много рыбы. Александр Владимирович рассказал нам такие интересные моменты: «После школы, я взял сани и пошёл на заводь. Там мой брат ловил рыбу. Придя на заводь, я увидел, что на заводи места нет от людей. И все были с уловом. Рыбу складывали в мешки». Особенно поразило Александра Владимировича, как рыбу ловили немецкие военнопленные (они были поселены деревне Преображенская).

Лежит немец между двух прорубей и то одной рукой рыбу поймает, то другой.

В сторону от левого берега Суды находятся озёра. Их названия: Ольх - озеро (название, отражает характерный для времени возникновения гидронимов растительный мир самого водоема и его окрестностей), озеро Летнее, Перино.

Место в 400 метрах от деревни Крюково в сторону бора называли Феднево, туда ходили за брусникой.

У деревни Тимохино до революции была мельница. Смирнова Нина Вениаминовна рассказала нам, что мельница называлась Лаврушина. К сожалению, ничего больше она сообщить не смогла. Также недалеко от деревни Тимохино находилось местечко Любино. Пока нам никто не смог объяснить, что было на этом месте.

Как вспоминают жители, в округе было много хуторов. Каждый хутор имел название. Часто название хутора давалось по фамилии владельцев. Только по дороге от Барановской до Аксентьевской Беляев Александр Владимирович насчитал 6 хуторов.

Александр Владимирович назвал нам владельцев хуторов (от Барановской): хутор Беляевых (1 дом), хутор Ивановых, хутор Прозоровых (потомок Прозоровых -Григорьева Татьяна, проживает в посёлке Сосновка), хутор Бараевых, хутор Цветковых, хутор Цветковых.

Были на территории и усадьбы, от которых теперь остались только названия:

Лукьяновская, Лавровка.

Посёлок Сосновка получил название уже в советское время. Посёлок изначально был образован для проживания лесозаготовителей (лесопункт). Название Сосновка, очевидно связано с преобладающим растительным миром (сосны) вокруг посёлка.

Таким образом, можно сделать вывод, что топонимика правобережья Суды разнообразна. Вокруг каждой деревни существует система микротопонимов. Сбор топонимов был затруднён по причине того, что в большинстве деревень никто не проживает. А люди молодого поколения знают мало о названиях мест.

Выводы

Проведённая работа позволяет сделать следующие выводы:

. Топонимия правобережья и левобережья Суды разнообразна. Нам удалось проследить изменение ойконимов, также мы собрали гидронимы, микротопонимы, антропотопонимы.

. Изучаемые топонимы имеют многовековую историю.

. Топонимия (ойконимы) правобережья и левобережья Суды мало изменялась с 16 века.

. В исследованных топонимах преобладают славянизмы (славяне в первую очередь расселялись по берегам рек).

. Топонимы финно-угорского происхождения сохранились в основном на Шикши-острове (Сятрумзь, Музгумзь).

. Вокруг каждого населённого пункта образуется система микротопонимов.

. В настоящий момент ещё возможен сбор топонимов (старожилы хорошо помнят названия мест).

. Сбор топонимов необходимо активизировать в летний период, когда в деревни приезжают дачники.

. Изучение топонимики является интересным, увлекательным и полезным делом.

. Изучение топонимов позволяет расширить знания по русскому языку.

. География родных мест тесно связана с историей. Изучение топонимики даёт возможность лучше узнать историю родного края, проследить динамику поселений.

Перспективы

Возможна дальнейшая работа по сбору топонимов. Очень мало сведений о хуторах, которые были на территории поселения. Перспективным представляется расширение зоны сбора топонимов- территория всего поселения Барановское. Возможен сбор микротопонимов в округе одного населённого пункта и прослеживание связи топонимов с историей поселения.

Литература

1. Белозерье. Краеведческий альманах № 2.-Вологда, «Легия», 1998

2. Википедия. Свободная энциклопедия. Интернет

3. Вологодская область. Административно-территориальное деление.-Северо-западное книжное издательство, 1974.

4. Кадуйские зори.-Кадуй, 1995

5. Краеведческий альманах Кадуй.-Вологода, «Русь», 2005

6. Танища Кирилловские.// Рукописный краеведческий журнал «Край родной» №5-1961

7. Юков А.Г. Период возникновения и развития феодализма 11-17 веков.- Рукописный краеведческий журнал «край родной» №2-1961

8. Юков А.Г. Период возникновения и развития феодализма 11-17 веков.- Рукописный краеведческий журнал «Край родной» №3-1961

9. Рукописный краеведческий журнал «Край родной» № 11

10. Чайкина Ю. И. Словарь географических названий Вологодской области.-Вологда. 1993

11. Интервью с жителем деревни Аксентьевская, Беляевым Александром Владимировичем

12. Интервью с жительницей деревни Турпал, Завьяловой Алфиной Кирилловной

13. Интервью с жительницей деревни Тимохино, Смирновой Ниной Вениаминовной

14. Интервью с жительницей деревни Барановская, Румянцевой Людмилой Юрьевной

15. интервью с жительницей деревни Барановская, Зиминой Любовью Анатольевной