Мария федоровна и павел 1. Прекрасные дамы

МАРИЯ ФЁДОРОВНА - при-над-ле-жав-шая к ди-на-стии Ро-ма-но-вых, вторая супруга императора Павла I.

Урожденная Со-фия До-ро-тея Ав-гу-ста Луи-за, по-хо-ро-не-на в Пе-тро-пав-лов-ском со-бо-ре], рос. им-пе-рат-ри-ца [с 1796, ко-ро-но-ва-на 5(16).4.1797 в Мо-ск-ве] , при-над-ле-жав-шая к ди-на-стии Ро-ма-но-вых, вторая супруга имп. Павла I.

Дочь прин-ца (с 1795 гер-цо-га) Вюр-тем-берг-ско-го Фрид-ри-ха Ев-ге-ния и прин-цес-сы Фре-де-ри-ки Со-фии До-ро-теи, уро-ж-дён-ной марк-гра-фи-ни Бран-ден-бург- Шведт-ской (пле-мян-ни-цы прус. ко-ро-ля Фрид-ри-ха II Ве-ли-ко-го). Мать рос. им-пе-ра-то-ров Алек-сан-д-ра I и Ни-ко-лая I, вел. кня-зей Кон-стан-ти-на Пав-ло-ви-ча и Ми-хаи-ла Пав-ло-ви-ча (все-го у М. Ф. бы-ло 10 де-тей). По-лу-чи-ла хо-ро-шее до-маш-нее об-ра-зо-ва-ние. При-бы-ла в Рос-сию в авг. 1776, 14(25) сент. при-ня-ла пра-во-сла-вие с име-нем М. Ф., 26 сент. (7 окт.) об-вен-ча-на с вел. кн. Пав-лом Пет-ро-ви-чем (бу-дущим имп. Павлом I). От вос-пи-та-ния сво-их стар-ших сы-но-вей, вел. кня-зей Алек-сан-д-ра и Кон-стан-ти-на, бы-ла уст-ра-не-на имп. Ека-те-ри-ной II.

По-сле вос-ше-ст-вия Пав-ла I на пре-стол в 1796 на-зна-че-на «на-чаль-ст-во-вать» над Вос-пи-та-тель-ным об-вом бла-го-род-ных де-виц в Смоль-ном мон. (Смоль-ный ин-сти-тут). Спо-соб-ст-во-ва-ла при-вле-че-нию в об-во круп-ных по-жерт-во-ва-ний, еже-год-но жерт-во-ва-ла на его ну-ж-ды 15 тыс. руб., со-ста-ви-ла про-ект пре-об-ра-зо-ва-ния об-ва [ут-вер-ждён Пав-лом I 11(22).1.1797]. Со-глас-но это-му про-ек-ту, срок обу-че-ния в об-ве со-кра-щён за счёт уве-ли-че-ния воз-рас-та по-сту-пав-ших в не-го де-во-чек, уп-ро-ще-на учеб-ная про-грам-ма. М. Ф. по-ла-га-ла, что «обя-зан-но-сти и на-зна-че-ние» дво-ря-нок и ме-ща-нок «во мно-гих от-но-ше-ни-ях раз-ли-че-ст-ву-ют», по-это-му сле-ду-ет об-ра-зо-ва-ние дво-ря-нок ог-ра-ни-чить обу-че-ни-ем франц. и нем. язы-кам, тан-цам и хо-ро-шим ма-не-рам, а из ме-ща-нок го-то-вить учи-тель-ниц и вос-пи-та-тель-ниц для дво-рян-ских се-мей. В 1797 М. Ф. на-зна-че-на глав-но-на-чаль-ст-вую-щей над вос-пи-та-тель-ны-ми до-ма-ми в Мо-ск-ве и С.-Пе-тер-бур-ге. По её ини-циа-ти-ве в том же го-ду в свя-зи с вы-со-кой смерт-но-стью вос-пи-тан-ни-ков в вос-пи-тат. до-мах чис-ло при-ни-мае-мых в них мла-ден-цев бы-ло ог-ра-ни-че-но 500 в ка-ж-дом, ос-таль-ные мла-ден-цы от-да-ва-лись на вос-пи-та-ние «бла-го-на-дёж-ным и доб-ро-го по-ве-де-ния» гос. кре-сть-я-нам, ко-то-рые поль-зо-ва-лись под-держ-кой вос-пи-тат. до-мов. Свою дея-тель-ность М. Ф. осу-ще-ст-в-ля-ла че-рез спе-ци-аль-но соз-дан-ную Кан-це-ля-рию имп. Ма-рии Фё-до-ров-ны (см.Ве-дом-ст-во уч-ре-ж-де-ний им-пе-рат-ри-цы Ма-рии). Уси-лия-ми М. Ф. во мно-гих рос. го-ро-дах от-кры-ты разл. учеб-ные за-ве-де-ния: в С.-Пе-тер-бур-ге - Си-рот-ское де-ви-чье уч-ще (1797, с 1800 Ма-ри-ин-ский жен-ский ин-т), Уч-ще ор-де-на Св. Ека-те-ри-ны для вос-пи-та-ния бла-го-род-ных де-виц (1798; в Мо-ск-ве та-кое же учи-ли-ще ос-но-ва-но в 1803, при нём об-ра-зо-ва-но Твер-ское от-де-ле-ние в 1807), Ин-т по-ви-валь-но-го ис-кус-ст-ва (1797, ны-не НИИ аку-шер-ст-ва и ги-не-ко-ло-гии им. Д. О. От-та РАМН; та-кой же ин-сти-тут ос-но-ван при Моск. вос-пи-тат. до-ме в 1801), Де-ви-чье уч-ще Во-ен-но-си-рот-ско-го до-ма (1807, с 1829 Пав-лов-ский ин-т), два уч-ща сол-дат-ских до-че-рей (1820 и 1823), в Пав-лов-ске - Опыт-ное уч-ще глу-хо-не-мых (1806, до 1810 су-ще-ст-во-ва-ло на лич-ные сред-ст-ва М. Ф.; ны-не Шко-ла-ин-тер-нат № 1 для глу-хих де-тей в С.-Пе-тер-бур-ге); в Мо-ск-ве - Ме-щан-ское (с 1807 Алек-сан-д-ров-ское) уч-ще для де-виц (1805), в Ни-ко-лае-ве и Се-ва-сто-по-ле - уч-ща для до-че-рей ниж-них чи-нов Чер-но-мор-ско-го фло-та (оба в 1826) и др. На ну-ж-ды жен-ского об-ра-зо-ва-ния М. Ф. за-ве-ща-ла ок. 4 млн. руб. М. Ф. ос-но-ва-ла Вдо-вьи до-ма и при них боль-ни-цы (с 1828 - Ма-ри-ин-ские) для бед-ных в С.-Пе-тер-бур-ге (1805, ны-не Го-род-ская Ма-ри-ин-ская боль-ни-ца) и в Мо-ск-ве (1806, ны-не в зда-нии на-хо-дит-ся НИИ фти-зио-пуль-мо-но-ло-гии Моск. мед. ака-де-мии им. И. М. Се-че-но-ва). При Вдовь-их до-мах по ини-циа-ти-ве М. Ф. 29.12.1813(10.1.1814) уч-ре-ж-дён осо-бый раз-ряд пан-сио-не-рок - ов-до-вев-ших дво-ря-нок, же-лав-ших по-свя-тить се-бя за-бо-те о боль-ных (т. н. сер-до-боль-ные вдо-вы; су-ще-ст-во-вал до 1892). В нач. 1800-х гг. в уч-ре-ж-де-ни-ях, на-хо-див-ших-ся под по-пе-че-ни-ем М. Ф., про-ве-де-на вак-ци-на-ция про-тив ос-пы. М. Ф. по-кро-ви-тель-ст-во-ва-ла дея-те-лям ис-кус-ст-ва и учёным. Ей по-свя-ти-ли свои со-чи-не-ния вра-чи Ф. Бут-тац, при-вив-ший в 1802-03 ок. 6 тыс. де-тей («На-став-ле-ние о при-ви-ва-нии ко-ровь-ей ос-пы», 1802), В. Л. Бре-ра («Ме-ди-ко-прак-ти-че-ские уро-ки…», 1816), Ф. А. Гиль-теб-рандт («О сред-ст-вах сбе-ре-гать гла-за и зре-ние до са-мой глу-бо-кой ста-рос-ти», 1819), ма-те-ма-тик В. И. Вис-ко-ва-тов («Пер-вые ос-но-ва-ния ал-геб-ры», 1803), бух-гал-тер И. Ах-ма-тов («Италь-ян-ская или опыт-ная бух-гал-те-рия», 1809) и др.

М. Ф. хо-ро-шо вла-де-ла тех-ни-кой ме-даль-ер-но-го ис-кус-ст-ва (учи-лась у гл. ме-даль-е-ра С.-Пе-терб. мо-нет-но-го дво-ра К. Ле-бе-рех-та) и резь-бы по кам-ню, кос-ти и ян-та-рю, а так-же ри-со-ва-ла на бу-ма-ге, стек-ле, фар-фо-ре (бра-ла уро-ки у щвейц. ху-дож-ни-ка-ми-ниа-тю-ри-ста А. Ф. Г. Ви-о-лье). Из-вест-ны штем-пе-ли к ме-да-лям, вы-ре-зан-ные М. Ф. ко дню ро-ж-де-ния имп. Ека-те-ри-ны II (1793), в па-мять ко-ро-но-ва-ния имп. Пав-ла I (1797), в честь три-ум-фаль-но-го воз-вра-ще-ния имп. Алек-сан-д-ра I из Па-ри-жа по-сле окон-ча-ния войн с На-по-ле-о-ном I (1814) и пр. (ны-не в со-б-ра-нии Эр-ми-та-жа), ка-мей-ные порт-ре-ты чле-нов имп. се-мьи (ны-не в со-б-ра-нии Эр-ми-та-жа и Гос. му-зея-за-по-вед-ни-ка «Пав-ловск»), па-ни-ка-ди-ло из сло-но-вой кос-ти и ян-та-ря, вы-то-чен-ное М. Ф. для ц. Св. Ма-рии Ма-гда-ли-ны в Пав-лов-ске, и др. При под-держ-ке М. Ф. (по ини-циа-ти-ве гр. А. С. Стро-га-но-ва) в 1800 в пе-терб. АХ от-крыт ме-даль-ер-ный класс. Чл. Бер-лин-ской АХ (с 1820).

В кон. 1770-х - 1820-е гг. под на-блю-де-ни-ем М. Ф. ар-хи-тек-то-ра-ми Ч. Ка-ме-ро-ном, А. Н. Во-ро-ни-хи-ным, К. И. Рос-си и др. соз-дан двор-цо-во-пар-ко-вый ан-самбль Пав-лов-ска (по-да-рен суп-ру-ге Пав-лом I в 1788). М. Ф. за-ло-жи-ла ос-но-ву кол-лек-ций про-из-ве-де-ний ис-кус-ст-ва Пав-лов-ско-го двор-ца; в ча-ст-но-сти, во вре-мя пу-те-ше-ст-вия по Зап. Ев-ро-пе в 1781-82 при-об-ре-ла франц. ме-бель, кар-ти-ны П. Ба-то-ни, Ю. Ро-бе-ра, скульп-ту-ры, фар-фор и пр. В па-мять об уби-том имп. Пав-ле I в пар-ке на сред-ст-ва М. Ф. со-ору-же-ны мав-зо-лей «Суп-ру-гу-бла-го-де-те-лю» (1808-1809, скульп-тор И. П. Мар-тос, арх. Ж. Ф. То-ма де То-мон) и Тра-ур-ные во-ро-та мав-зо-лея (1808-09, То-ма де То-мон).

В честь М. Ф. на-пи-са-ны про-из-ве-де-ния по-этов М. А. Бес-ту-же-ва-Рю-ми-на, В. А. Жу-ков-ско-го, Н. М. Ка-рам-зи-на, И. А. Май-ко-ва, кар-ти-на И. И. Олеш-ке-ви-ча «Бла-го-де-тель-ное при-зре-ние и по-пе-че-ние им-пе-рат-ри-цы Ма-рии Фё-до-ров-ны о бед-ных» (1812, ны-не в ГРМ) и др. Ей по-свя-ти-ли свои сти-хи А. П. Бу-ни-на, А. А. Вол-ков, И. И. Дмит-ри-ев. В па-мять о М. Ф. 14(26).12.1828 имп. Ни-ко-лай I уч-ре-дил Ма-ри-ин-ский знак от-ли-чия бес-по-роч-ной служ-бы двух сте-пе-ней для лиц жен-ско-го по-ла, жа-ло-вав-ший-ся за дол-го-вре-мен-ную и усерд-ную служ-бу в бла-го-тво-рит. и вос-пи-тат. за-ве-де-ни-ях. Име-нем М. Ф. на-зва-ны Ма-ри-ин-ская вод-ная сис-те-ма, в 2002 - Фун-да-мен-таль-ная б-ка Рос. гос. пе-да-го-гич. ун-та им. А. И. Гер-це-на в С.-Пе-тер-бур-ге. В 1914 в Пав-лов-ске на сред-ст-ва чле-нов имп. фа-ми-лии ус-та-нов-лен па-мят-ник М. Ф. (скульп-тор В. А. Бек-ле-ми-шев, арх. К. К. Шмидт).

Лич-ный ар-хив М. Ф. хра-нит-ся в Гос. ар-хи-ве РФ (час-тич-но унич-то-жен вел. кн. Ми-хаи-лом Пав-ло-ви-чем в 1828 со-глас-но за-ве-ща-нию М. Ф.).

Исторически источники:

"Ли-ха-че-ва Е. О. Ма-те-риа-лы для ис-то-рии жен-ско-го об-ра-зо-ва-ния в Рос-сии. СПб., 1893. Кн. 2."

Ната́лья Алексе́евна, урождённая принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская (14 (25) июня 1755, Дармштадт — 15 (26) апреля 1776, Санкт-Петербург) — великая княгиня (1773), дочь ландграфа Гессен-Дармштадтского Людвига IX и Каролины Цвейбрюкен-Биркенфельдской, первая супруга великого князя Павла Петровича (впоследствии императора Павла I).

Августа-Луиза-Вильгельмина родилась 14 (25) июня 1755 года и была пятым ребёнком и четвёртой дочерью в многодетной семье ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского (1719—1790) и его первой супруги принцессы Каролины Цвайбрюкен-Биркенфельдской (1721—1774).

Девочка воспитывалась под строгим присмотром матери, прозванной «великой ландграфиней», достойной и образованной женщины, в доме которой бывали Гёте, Гердер и другие знаменитости того времени. Уже в юные годы девушка отличалась незаурядным умом, сильным характером и пылким темпераментом.

Отец-Людвиг IX Гессен-Дармштадтский

Мать - Генриетта Каролина Пфальц-Биркенфельдская

Старший брат -Лю́двиг I, вели́кий ге́рцог Ге́ссенский (14 июня 1753, Пренцлау — 6 апреля 1830, Дармштадт) — ландграф Гессен-Дармштадтский (под именем Людвиг X), впоследствии первый великий герцог Гессенский.

Сестра -Фридерика Луиза Гессен-Дармштадтская (16 октября 1751 близ Пренцлау — 14 августа 1805, Берлин, дворец Монбижу) — вторая супруга короля Пруссии Фридриха Вильгельма II.

Фридерика Амалия Гессен-Дармштадтская (нем. Friederike Amalie von Hessen-Darmstadt; 20 июня 1754, Пренцлау — 21 июня 1832, Брухзаль) — принцесса Гессен-Дармштадтская, в замужестве наследная принцесса Баденская.

Сестра -Луиза Гессен-Дармштадтская (30 января 1757, Берлин — 14 февраля 1830) — принцесса Гессен-Дармштадтская и великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенахская.

****

Брачные планы

В 1772 году великому князю Павлу Петровичу исполнилось восемнадцать лет, и его мать, императрица Екатерина, начала поиски невесты для наследника. После долгих поисков остановились на двух кандидатурах: Софии-Доротеи Вюртембергской и Вильгельмины Гессен-Дармштадтской. Но Софии только исполнилось тринадцать лет, а Екатерине срочно нужен был наследник, поэтому императрица была вынуждена остановить свой выбор на трёх принцессах Гессен-Дармштадтских.

Императрица Екатерина II

Вигилиус Эриксен

Портрет Великого Князя Павла Петровича - WGA23014

Стефано Торелли

****

Принцессу Вильгельмину Дармштадтскую мне описывают, особенно со стороны доброты сердца, как совершенство природы; но помимо того, что совершенства, как мне известно, в мире не существует, вы говорите, что у неё опрометчивый ум, склонный к раздору. Это в соединении с умом её сударя-батюшки и с большим количеством сестёр и братьев, частью уже пристроенных, а частью ещё ожидающих, чтобы их пристроили, побуждает меня в этом отношении к осторожности. Однако я прошу вас взять на себя труд возобновить ваши наблюдения…

Фридрих II Великий

****

Фридрих II король Пруссии желал этого брака, он уговорил ландграфиню Каролину на поездку в Россию, убедив в важности этого брака для Пруссии.

В октябре 1772 года Екатерина писала Никите Ивановичу Панину:

У ландграфини, слава Богу, есть ещё три дочери на выданье; попросим её приехать сюда с этим роем дочерей; мы будем очень несчастливы, если из трёх не выберем ни одной, нам подходящей. Посмотрим на них, а потом решим. Дочери эти: Амалия-Фредерика — 18-ти лет; Вильгельмина — 17-ти; Луиза — 15-ти лет… Не особенно останавливаюсь я на похвалах, расточаемых старшей из принцесс Гессенских королём прусским, потому что я знаю и как он выбирает, и какие ему нужны, и та, которая ему нравится, едва ли могла бы понравиться нам. По его мнению — которые глупее, те и лучше: я видала и знавала выбранных им.

Андрей Разумовский. Художник А.Рослин, 1776 г.

****

За ландграфиней Каролиной и её дочерьми Екатерина отправила три фрегата. Одним из них командовал граф Андрей Разумовский.

Встреча цесаревича с принцессами Амалией (1754—1832); в будущем принцесса Баденская), Вильгельминой и Луизой (1757—1830); в будущем великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенахская) произошла в Гатчине 15 июня 1773 года. Павел выбрал Вильгельмину. Екатерина писала:

… Мой сын с первой же минуты полюбил принцессу Вильгельмину, я дала ему три дня сроку, чтобы посмотреть, не колеблется ли он, и так как эта принцесса во всех отношениях превосходит своих сестёр… старшая очень кроткая; младшая, кажется, очень умная; в средней все нами желаемые качества: личико у неё прелестное, черты правильные, она ласкова, умна; я ею очень довольна, и сын мой влюблён …

Дворец в Гатчине со стороны сада

****

27 июня 1773 года герцогиня Каролина и три её дочери были удостоены Ордена Святой Екатерины.

15 августа 1773 года принцесса Вильгельмина восприняла святое миропомазание с именем и титулом великой княжны Наталии Алексеевны, а на следующий день состоялось и её обручение с великим князем Павлом Петровичем.

****

Брак

29 сентября 1773 года состоялось торжественное бракосочетание великого князя Павла Петровича и великой княжны Наталии Алексеевны в Церкви Рождества Пресвятой Богородицы[источник не указан 884 дня], стоявшей на месте нынешнего Казанского собора. Очень скоро она показала свой властный и непостоянный характер. Английский посланник Д. Харрис отмечал, что она «управляла мужем деспотически, не давая себе даже труда выказать малейшей к нему привязанности».

Великая княгиня Наталья Алексеевна

Великая княгиня Наталья Алексеевна

****

Жизнь в России

Павел Петрович был доволен супругой, но отношения с Екатериной у великой княгини не сложились. С любопытством присматриваясь ко двору российской императрицы, она видела мало хорошего для себя. «Молодой двор» развлекался французской поэзией, театром, но больше всего политическими интригами против Екатерины II. Во главе этих увлечений стояла Наталья Алексеевна. Воспитанная в Европе в свободном духе, Наталья Алексеевна проявляла определённую самостоятельность в высказываниях, придерживаясь либеральных идей и даже порой выступала за освобождение крестьян. Это явно не нравилось государыне:

… Опасаясь злых, мы не доверяем целой земле. Не слушаем ни хороших, ни худых советов. До сих пор нет ни добродушия, ни осторожности, ни благоразумия во всем этом, и Бог знает, что из этого будет, так как никого не слушают и все хотят делать по-своему.

спустя полтора года и более мы ещё не говорим по-русски, хотим, чтобы нас учили, но не хотим быть прилежными. Долгов у нас вдвое больше, чем состояния, а едва ли кто в Европе столько получает.

Великая княгиня Наталья Алексеевна

К мужу любви Наталия Алексеевна не испытывала, но, пользуясь своим влиянием, старалась держать его в отдалении от всех, кроме узкого круга своих друзей. По свидетельству современников, великая княгиня была женщиной серьёзной и честолюбивой, с гордым сердцем и крутым нравом. Кроме того, она состояла в браке уже два года (с 29 сентября 1773 года), но наследника всё не было.

В 1776 году двор императрицы Екатерины взбудоражен: было объявлено о долгожданной беременности великой княгини Наталии Алексеевны.

Великая княгиня Наталья Алексеевна

Смерть

10 апреля 1776 года в четыре часа утра у великой княгини начались первые боли. При ней находились врач и акушерка. Схватки длились несколько дней, вскоре врачи объявили, что ребёнок мертв. Екатерина II и Павел находились рядом.

Младенец не смог появиться на свет естественным путём, а врачи не использовали ни акушерские щипцы, ни кесарево сечение. Ребёнок погиб в утробе и инфицировал организм матери. «Дело наше весьма плохо идет, — сообщала Екатерина своему статс-секретарю С. М. Козмину, возможно, на следующий день, в письме, помеченном 5 часами утра. — Какою дорогой пошел дитя, чаю, и мать пойдет. Сие до времени у себя держи…».

Через пять дней мучений в 5 утра 15 апреля 1776 года великая княгиня Наталия Алексеевна скончалась.

Великая княгиня Наталья Алексеевна

****

Екатерина писала:

Вы можете вообразить, что она должна была выстрадать и мы с нею. У меня сердце истерзалось; я не имела ни минуты отдыха в эти пять дней и не покидала великой княгини ни днем, ни ночью до самой кончины. Она говорила мне: «Мы отличная сиделка». Вообразите моё положение: надо одного утешать, другую ободрять. Я изнемогла и телом и душой…

Наталья Алексеевна не нравилась императрице, и дипломаты сплетничали, что она не дала врачам спасти невестку. Вскрытие, тем не менее, показало, что роженица страдала дефектом, который не позволил бы ей родить ребёнка естественным путём, и что медицина того времени была бессильна ей помочь. Но поскольку дело происходило в России, де Корберон сообщал, что никто не поверил официальной версии, и что Потемкин посещал акушерку великой княгини по фамилии Зорич и передал ей роковой приказ. Официальной же причиной смерти принцессы было названо искривление позвоночника. По некоторым указаниям, в детстве она страдала горбатостью либо сутулостью, которые исправлялись, по обычаю того времени, жестким корсетом, что и привело к неправильному расположению костей таким образом, что они препятствовали естественному рождению ребёнка.

Великая княгиня Наталья Алексеевна

https://ru.wikipedia.org/wiki/Наталья_Алексеевна_(великая_княгиня)

Про игрушечку весело слышать. Начались улыбки. Слово за словом…» и вот уже «послан курьер, возвратился курьер, назначено путешествие, приготовлено свидание, все это с неслыханной быстротой. Мы горюем, но по необходимости заняты приготовлением к поездке, которая неизбежна для здоровья и должна послужить к развлечению.
- Так дайте нам покамест портрет, от этого еще ничего не станется.
- Портрет? Да немногие портреты нравятся. Живопись не производит впечатления.
Портрет пришел с первым курьером.
- На что он? Ну как не понравится? Лучше не вынимать его из ящика. - И вот портрет целую неделю лежит, завернутый там, где его положили когда он был привезен, на столе, рядом с моею чернильницей. - Что там такое?
- Вкусы разные, а на мой взгляд черты прекрасныя.
Наконец портрет вскрыт, немедленно положен в карман и потом опять вынут, и напоследок на него не насмотрятся и торопят приготовлениями к отъезду, и вот путешествие предпринято».
13 июня Павел Петрович выезжает в Берлин, где его ждет невеста – шестнадцатилетняя принцесса София-Доротея–Августа-Луиза Вюртемберг-Монбельярская.
Как и первая жена Павла, София-Доротея происходила из знатной, но небогатой семьи.
К моменту встречи молодых людей, отец Софии-Доротеи - Фридрих Евгений был всего лишь князем Монбельяр, а владетельным герцогом Вюртембергским стал намного позже.
Мать принцессы, Фредерика Бранденбург-Шведт была племянницей короля Пруссии Фридриха II.
Фридрих Евгений был страстным поклонником Руссо и даже активно переписывался с ним на тему воспитания детей В родительском доме юной принцессы всегда было весело, уютно, там внимательно и прилежно изучались все литературные новинки и научные открытия. Так, стоило братьям Монгольфье подняться в воздух на шаре, как при вюртембергском дворе был немедленно запущен в полет свой шар.

Портрет Фридриха II, герцога Вюртембергского:

Портрет Фредерики Доротеи, маркграфини Бранденбург-Шведт:

Еще в 1769 году, выбирая невесту для сына, Екатерина обратила особое внимание на эту принцессу. Несмотря на юный возраст, уже тогда она была «высокого роста, блистая здоровьем и замечательной красотой, по своему физическому развитию казалась значительно старше своих лет, а выдающимися нравственными ее чертами были кротость характера и чрезвычайная доброта, отпечатлевшаяся на самой ее наружности».

Портрет принцессы Вюртембергской Софии-Доротеи. Копия Е. Ботмана с оригинала неизвестного художника XVIII в.:

Увы, несмотря на прекрасные физические и душевные качества, принцесса была слишком мала для брака (ей едва исполнилось девять лет), и женой Великого князя стала другая.
Теперь же все изменилось.
Планам Екатерины не помешало даже то обстоятельство, что София-Доротея уже была помолвлена с принцем Людвигом Гессен-Дармштадтским (между прочим, родным братом первой жены Великого князя Павла).
Это незначительное затруднение Екатерина решила очень просто: взамен невесты принцу Гессенскому была предложена пенсия в 10 000 рублей. Разумеется, принц согласился на расторжение помолвки, а Софии–Доротее был предложен новый жених, причем, гораздо лучший.
Для многодетной семьи со скромным положением, брак дочери с престонаследником одной из влиятельнейших держав, несомненно, был редкостной удачей. Как писала мать принцессы: «Если Бог не сотворит чуда твоего замужества, что станем мы делать с одиннадцатью детьми».
Бог, тут был не причем: чудо сотворила, в первую очередь, императрица Екатерина.
(Кстати, Софии-Доротее действительно, повезло больше чем сестрам - в том, что касается короны - принцесса Фредерика Елизавета стала женой герцога Петра Ольденбургского, принцесса Елизавета Вильгельмина вышла замуж за наследника австрийского престола эрцгерцога Франца, но императрицей стать не успела.)
София–Доротея и Павел сразу понравились друг другу.
Вот как описывает Великий князь свое первое впечатление в письме к матери: «Я нашел невесту свою такову, какову желать только мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно, и уже известен я, что есть ли она сделала действо в сердце моем, то не без чувства и она со своей стороны осталась…
Что же касается до сердца ее, то имеет она его весьма чувствительное и нежное, что я видел из разных сцен между роднею и ею. Ум солидный ее приметил и король сам в ней, ибо имел с ней о должностях ее разговор, не пропускает она ни одного случая, чтобы не говорить о должности ее к вашему величеству. Знания наполнена, и что меня вчера весьма удивило, так разговор ее со мной о геометрии, отзываясь, что сия наука потребна, чтобы приучиться рассуждать основательно. Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением или музыкою, жадничает учиться по-русски, зная, сколь сие нужно».
А вот отрывок из письма Софии-Доротеи к подруге, графине Вальднер: «Дорогой мой друг, я довольна, даже более чем довольна; я никогда не могла быть довольнее; великий князь чрезвычайно мил и обладает всеми качествами. Льщу себя надеждой, что очень любима своим женихом; это делает меня очень и очень счастливой».
Вскоре все было решено окончательно, и 12 июля 1776 года состоялась официальная помолвка Великого князя Павла Петровича и принцессы Софии-Доротеи Вюртембергской.
Прощаясь с невестой, Павел вручил ей собственноручно составленную инструкцию из четырнадцати пунктов, где излагал свои представления о будущей семейной жизни.
В пункте третьем, который, «Касается желательнаго ея обращения со мною.», Великий князь написал:
«Ей придется прежде всего вооружиться терпением и кротостью, чтобы сносить мою горячность и изменчивое расположение духа, а равно мою нетерпеливость. Я желал бы чтобы она принимала снисходительно все то, что я могу выразить иногда даже быть может довольно сухо, хотя и с добрым намерением, относительно образа жизни, уменья одеваться и т. п. Я прошу ее принимать благосклонно советы, которые мне случится ей давать, потому что из десяти советов все же может быть и один хороший, допустив даже, что остальные будут непригодны».
Особенно важными, по мнению Павла, были пункты 13 и 14:
«Никогда не вмешиваться ни в какое дело, непосредственно ея не касающееся, тем более в какия либо интриги или пересуды.
Не принимать ни от кого, кроме лиц специально для того приставленных, а тем более от прислуги, никаких, хотя бы самых пустяшных, советов или указаний, не сказав о том хоть чего-либо мне».
(Позднее на этой инструкции появились две пометки - Марии Федоровны: «Инструкция, которую великий князь начертал для меня, прежде чем меня узнал, и которую он передал мне в Рейнсберге. Благодаря Бога, она мне не понадобилась, так как моя привязанность к нему всегда побуждала и всегда будет побуждать меня предупреждать его желания; муж мой сознал сам, что требования, им предъявленныя, были ему внушены злополучным опытом его перваго брака.»;
и Павла Петровича: «Я не стыжусь в этом перед Богом и совершенно отказался от мыслей, внушенных мне моим злополучным опытом. Я обязан сделать это признание такой супруге, как моя, которая обладает добродетелями и достоинствами и которую я люблю всем сердцем.».)
Итак, Павел вернулся в Россию и прибыл в Царское Село 14 августа, а 31 августа приехала и София-Доротея.

«Великий князь Павел Петрович представляет императрице Екатерине II свою невесту, будущую великую княгиню Марию Федоровну». С. Торелли, 1776 г.

Принцесса очень понравилась императрице Екатерине.
Вот что написала Екатерина в письме подруге матери, мадам Бьельке: «Признаюсь Вам, что я пристрастилась к этой очаровательной принцессе; она именно такова, какую можно было желать: стройна как нимфа, цвет лица – смесь лилии и розы, прелестнейшая кожа в свете, высокий рост с соразмерной полнотой и легкость поступи.
Кротость, доброта сердца и искренность выражается у ней на лице. Все от нее в восторге, и тот, кто не полюбит ее, будет не прав, так как она создана для этого и делает все, чтобы быть любимой. Словом, моя принцесса представляет собою все, что я желала…».
Этот выбор оказался более удачным еще и потому, что София-Доротея искренне любила своего будущего мужа. По словам самого Павла, его нареченная «…умеет не только разгонять мои мрачные мысли, но и возвращать мне веселое настроение, какого я за последние три года несчастий никогда не имел».
14 сентября принцесса Вюртембергская приняла православие и была наречена Марией Федоровной, а на следующий день обручилась с Павлом и стала Великой княгиней Марией Федоровной.
В этот же день невеста прислала жениху письмо: «Клянусь этой бумагой всю жизнь любить и обожать Вас и постоянно быть нежно привязанной к Вам; ничто в мире не заставит меня измениться по отношению к Вам. Таковы чувства вашего навеки нежного и преданного друга и невесты».
Именно это письмо, она впервые подписала «Мария Федоровна».

Портрет Великой княгини Марии Федоровны. Ф.С. Рокотов:

Через неколько дней после обручения, Великий князь снова получил от невесты письмо, уже на русском языке, причем, написанное очень грамотно, хотя она изучала новый язык всего лишь два (!) месяца.
За несколько дней до свадьбы – очередное нежное признание: «Я не могу лечь, мой дорогой и обожаемый князь, не сказавши Вам еще раз, что я до безумия люблю и обожаю Вас… Богу известно, каким счастьем представляется для меня вскоре принадлежать Вам; вся моя жизнь будет служить Вам доказательством моих нежных чувств; да, дорогой, обожаемый, драгоценнейший князь, вся моя жизнь будет служить лишь для того, чтобы явить Вам доказательства той нежной привязанности и любви, которые мое сердце будет питать к Вам».
Столь же искренние чувства испытывал и Великий князь.
В день свадьбы Павел пишет Марии Федоровне: «Всякое проявление твоей дружбы, мой милый друг, крайне драгоценно для меня, и клянусь тебе, что с каждым днем все более люблю тебя. Да благословит Бог наш союз так же, как он создал его».
Венчание состоялось 26 сентября 1776 года.

Медаль на второе бракосочетание Великого князя Павла Петровича:

Портрет Великой княгини Марии Федоровны. А. Рослин, 1777 г.:

Портрет Великого князя Павла Петровича, 1776 - 1777 гг.:

Как упоминалось выше, Мария Федоровна очень понравилась императрице Екатерине. Причем, одним из самых больших достоинств новой невестки было то, что она долгие годы безропотно оставалась в тени великой свекрови.
Мария не обладала болезненным честолюбием первой жены Павла; главным жизненным принципом будущей императрицы стали строки французского стихотворения «Философия женщин»: «Нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость –вот в чем должно состоять ее учение и философия».
Причем, соблюдение бережливости, иногда доходило до крайности.
По сообщению секретаря французского посольства Корберона, Мария Федоровна забрала себе не только все платья своей предшественницы - Натальи Алексеевны, но даже обувь.
Мария Федоровна всегда старалась соответствовать своему высокому положению, и помнить, что Великая княгиня является объектом самой пристальной оценки.
И судя по отзывам современников, она блестяще справилась с этой сложной задачей: «То, что утомляет других женщин, ей нипочем. Даже во время беременности она не снимает с себя парадного платья, и между обедом и балом, когда другие женщины надевают капот, она, неизменно затянутая в корсет, занимается перепиской, вышиванием и иногда работает даже с медальером».
Действительно, Мария Федоровна помимо рукоделия (шитья и вышивания) рисовала, лепила из воска, вытачивала на собственном токарном станке изделия из янтаря и слоновой кости, и даже занималась гравировкой по металлу и резьбой по камню.
Именно в двух последних видах искусства (весьма нетипичных для женщины того времени) Великая княгиня проявила настоящий талант: ее резцу принадлежат камеи с портретами членов царственной семьи; «камея-портрет Екатерины II, выполненная в апреле 1789 года в двуслойном стекле (молочном и “сердоликовом”)». А также медаль к шестидесятичетырехлетию Екатерины II; медаль на коронацию Павла I и медаль «Избавитель народов», посвященная Александру I, по случаю победы над Наполеоном.
Обладала Великая княгиня и литературными способностями. На протяжении долгого времени вела дневник (к сожалению, уничтоженный после ее смерти Николаем I), и продолжала усердно изучать русский язык. Вот одна из ее многочисленных записок к мужу: «Душа моя! Я надеюсь что вы будете мною довольны, когда вам сообщу первой мой перевод с французского на русской язык. Это вам докажет сколько я стараюсь вам во всем угодить, ибо любя русский язык, вас я в нем люблю: я очень сожалею, что не могу изъяснить всего того что сердце мое к вам чувствует и с сожалением оканчиваю сказав токмо вам что вы мне всего дороже на свете. Мария».

Портрет Великой княгини Марии Федоровны. А. Рослин, ок. 1777 г.:

Главную свою миссию – обеспечение престолонаследия, Мария Федоровна выполнила более чем основательно, родив Павлу Петровичу десятерых детей (двойная «королевская норма»).
Ее заслуги по укреплению династии Романовых, свекровь-императрица отметила следующей фразой: «Право, сударыня, ты мастерица детей на свет производить».
К сожалению, после рождения старших сыновей – Александра и Константина (1777 и 1779 гг.), Екатерина полностью отстранила Марию и Павла от участия в воспитании детей. Мария могла посещать их только в строго определенные сроки, т.к. отношения между Большим и Малым дворами оставляли желать лучшего: так, в одном из писем матери Великая княгиня сообщает: «…надо быть настороже с императрицей, приходится терпеть унизительное общество Потемкина и его клики».

Великий князь Павел Петрович и Великая княгиня Мария Федоровна с сыновьями Александром и Константином; предположительно К.Хойер, 1781 г.:

Портрет Великой княгини Марии Федоровны. А.-Ф. Виолье, 1780 гг.:

Карне с портретом Великой княгини Марии Федоровны. Россия, 1780 гг.:

Появление в семье цесаревича сына-первенца Александра, было отмечено пышными празднествами, а молодые родители получили в подарок от императрицы «362 десятины земли по берегам реки Славянки с деревнями и крестьянами. Новая усадьба в 4-х верстах от Царского Села получила название села Павловского. На берегах Славянки появились сначала два деревянных великокняжеских дома: Паульлюст (“Павлова утеха”) и Мариенталь (“Мариина долина”).
В 1779 году по приглашению Екатерины II приехал архитектор Чарльз Камерон. Екатерина II поручила Камерону начать работы по преобразованию села Павловского».
В 1781 году, Екатерина отправила сына и невестку в путешествие по Европе. Павел и Мария путешествовали инкогнито, под именем графа и графини Северных, «по традиционному маршруту: из Санкт-Петербурга через Польшу и Австрию до Вены, с длительным пребыванием в Италии и Франции, посещением знаменитых замков в долине Луары, через Бельгию и Голландию в герцогство Вюртембергское», к родителям Марии Федоровны.
«Австрийский император Иосиф II после пышно обставленного двухнедельного пребывания знатных путешественников в Вене написал своему брату герцогу Леопольду Тосканскому, которому еще предстояла встреча с графом и графиней Северными из России: “Великий князь и великая княгиня с не совсем обычными дарованиями соединяют довольно обширные познания, а также имеют большое желание обозревать и учиться, и в то же время - иметь успех и нравиться всей Европе.
Все предметы, действительно замечательные по своей древности, размеру или великолепию, чрезвычайно их занимают; поэтому не следует утомлять их внимание обозрением нескольких предметов в один день, а, напротив, нужно дать им возможность осмотреть в подробности все любопытное и замечательное”.»…
«Во Франции в свите великой княгини появилась ее любимая подруга детства Ланель (Луиза Генриетта де Вальднер), ставшая баронессой Оберкирх.
В дневнике, который она вела во время пребывания великокняжеской четы в Париже, есть такая запись о Павле Петровиче, которого она увидела впервые во Франции: “Великому князю было тогда 28 лет. На первый взгляд он не казался привлекательным, он был невысокого роста, но чем больше вы смотрели на него, тем более замечали в его лице ум и аристократизм. Взгляд его был таким приветливым, умным и живым, а улыбка столь озорной… и вместе с тем мягкой и исполненной чувства собственного достоинства”.
Баронесса отметила его безупречный французский, мгновенную и остроумную реакцию на реплики, умение слушать, простоту в обращении, воспитанность и образованность. Что касается великой княгини, то ее миловидная внешность, в соединении с жизнерадостным характером, серьезным домашним воспитанием, начитанностью, музыкальностью, благоговейным отношением к религии, к семейным добродетелям, которые ставились ею превыше всего, грациозность, с которой она умела вести беседу, - приводили всех в восторг».

Портреты Великой княгини Марии Федоровны и Великого князя Павла Петровича. И. Пульман, 1782 – 1787 гг., (с оригинала П. Батони, 1782 г.):

Но даже во время путешествия Павел и Мария получали от управляющего Кюхельбекера подробные письма «обо всем, что происходило в Павловске. Установленная система доставки курьерами корреспонденции обеспечивала и своеобразный контроль за работой архитектора Камерона, который отсылал владельцам Павловска на утверждение свои проекты. Так из этой переписки известно, что 25 мая 1782 года был заложен первый камень в основание Большого каменного дворца.
Уже лето 1784 года владельцы Павловска провели в новых покоях первого этажа. В том же году в Павловске появился итальянец Винченцо Бренна, приглашенный самим Павлом Петровичем. Сначала Бренна являлся помощником Камерона, а с 1786 года Бренна стал не только главным архитектором и декоратором Павловска, но и человеком весьма близким и преданным Павлу Петровичу. Именно Бренна завершил отделку парадных залов Павловского дворца, умело включив предметы художественного убранства, привезенные из путешествия».
Особенно пристальное внимание возведению и обустройству дворцово-паркового ансамбля уделяла Мария Федоровна. Павловск стал любимой резиденцией Великой княгини, наиболее полно выражающей ее вкус.

Портреты Великой княгини Марии Федоровны и Великого князя Павла Петровича. Г. Скородумов, 1782 г.:

В 1783 году, после рождения первой внучки Александры , Екатерина подарила сыну «мызу Гатчино с тамошним домом, со всеми в нем находящимися мебелями, мраморными вещьми, оружейною, оранжерею и материалами и с двадцатью принадлежащими к той мызе деревнями».
«Став владельцем Гатчины, великий князь Павел Петрович преобразовал её по собственному вкусу. По его желанию архитектор Бренна заново отделал все покои.
Гатчина стала любимым местом пребывания Павла Петровича, где он создал образцовое военное государство в миниатюре и, прежде всего маленькую армию…».
Таким образом, предпочтения супругов разошлись. Привязанность к разным резиденциям стала первым признаком охлаждения их отношений.
С течением времени, Великий князь «…находя в своей жене классическую красоту, неутомимую снисходительность, присущие ей как покорной супруге и нежной матери, преисполнился к ней отвращения…», тем более что «Великая княгиня хотя и очень любила его, старалась подчинить его себе и этим только раздражила его. Она окружила его интриганами, которые постоянно льстили его самолюбию и противодействовали доброте его характера».
К тому же, в 1784 году, Павел влюбился в фрейлину Марии Федоровны – Екатерину Ивановну Нелидову.
Казалось бы, история вполне обычная – у наследника престола появилась любовница.
Но, несмотря на все придворные сплетни, Нелидова была не любовницей Павла, а его возлюбленной. Причем для самого Павла разница между этими понятиями определенно была.
Вот что пишет Павел Екатерине II, во время серьезной болезни, в 1790 году: «Я видел, как злоба выставляла себя судьей и хотела дать ложные толкования связи, исключительно дружеской, возникшей между m-lle Нелидовой и мною. Относительно этой связи клянусь тем судилищем, пред которым мы все должны явиться, что мы предстанем пред ним с совестью, свободной от всякого упрека как за себя, так и за других.. Клянусь торжественно и свидетельствую. что нас соединяла дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому бог».
«Тайна этой нежной связи была не только в том, что Павел восхищался остроумием и живостью характера Нелидовой, но и в том, что эта женщина полюбила его, Павла, бескорыстно и самоотверженно. Нелидова прекрасно видела все недостатки и пороки этого сумасбродного принца, но именно эта зоркая любовь, требовательная и откровенная, внушала Павлу доверие к его маленькой возлюбленной. Он пленен был ею, как женщиной, которая сумела сохранить свою власть над ним, не делая уступки его страсти».
Конечно, эта «дружба священная и нежная» не могла вызывать добрых чувств у Марии Федоровны, но единственное, на что она отважилась в борьбе с соперницей: пожаловаться свекрови-императрице. Екатерина, в качестве успокоительного средства заявила невестке, подойдя с ней к зеркалу: «Твоя соперница просто маленькая уродина».

Портрет Великой княгини Марии Федоровны.

Портрет Е.И. Нелидовой. Неизвестный художник, 1790-е гг.:

Однако, «маленькая уродина» весьма успешно оттеснила Марию Федоровну на второй план, заняв господствующее место в сердце Павла.
Мария Федоровна смирилась, не желая ухудшать и без того сложное положение. Находясь долгое время между двух огней (муж и свекровь), она желала только одного – сохранить семью.
Первое сближение между женой и возлюбленной Павла произошло в 1794 году, а в ноябре 1796 года между ними был заключен «дружественный союз».
В том же, 1796 году, Павел становится императором, а Мария Федоровна – императрицей.

И. Квадаль «Коронация Павла I и Марии Федоровны»:

Портрет императора Павла I. С.С. Щукин, 1796 – 1797 гг. :

Портрет императрицы Марии Федоровны. И.Б. Лампи-младший, 1796 г.:

Портреты императрицы Марии Федоровны.

В. Боровиковский, (эскиз) 1796 г.:

И. Пустынин, не позднее 1797 г.:

В. Боровиковский:

Ж.-Л. Вуаль, 1790-е гг.:

Но за корону Российской империи Марии пришлось заплатить, и заплатить очень дорого: семейным счастьем
Восшествие на престол еще более ухудшает ее, и без того непростые, отношения с мужем.
В бумагах покойной императрицы Павел находит документ, выражающий согласие на отстранение его от престола, который должна была подписать его жена. И хотя подписи Марии Федоровны не было, эта бумага послужила одной из причин окончательного разрыва супругов.
Тем не менее, Мария Федоровна все-таки смогла оказывать влияние на мужа, благодаря тому, что (как уже упоминалось выше) «самая тесная дружба установилась между Императрицей и Нелидовой, получившей звание фрейлины “с портретом”… Императрица вместе с Нелидовой проявляли свою власть; они вмешивались во все дела и награды и поддерживали друг друга.
Этот союз вызвал бы удивление, если бы не заметили вскоре, что он основан на личном интересе. Императрица без Нелидовой совершенно не могла рассчитывать на доверие своего супруга... Но без Императрицы и Нелидова, очень самолюбивая, не могла играть той роли при дворе, какую она играла там, и нуждалась в милостивом отношении Государыни для защиты своей репутации».
Влияние Екатерины Ивановны на Павла было огромно: «Нелидова – единственный человек, который может сколько-нибудь повлиять на государя, да она и властвует над ним всецело… Однажды зимой произошла ссора между императором и императрицей. Последняя отправилась после обеда, совсем одна, в Смольный монастырь, где живет Н… во всем параде, - это было в праздник и просила оказать ей милость и помирить ее с мужем!».

Портрет императрицы Марии Федоровны. Ж.-Л. Вуаль, 1796 – 1797 гг.:

Вдобавок ко всему, во время коронационных празднеств в Москве, Павел страстно влюбляется в девятнадцатилетнюю Анну Лопухину.
Осенью 1798 года, Анна приезжает в столицу и становится фрейлиной императрицы. Все семейство Лопухиных осыпано милостями и почестями. Анне жалуется орден Мальтийского креста, которым никогда не награждались женщины. Таким образом, «император придал своей страсти и всем ее проявлениям рыцарский характер, почти облагородивший ее».
Новое увлечение императора вызвало в придворных кругах «…перемены, удалившие от двора лиц, частью поддерживавших влияние Императрицы и частью поддерживаемых ею. Нелидова покинула двор…».
Таким образом, Мария Федоровна была вынуждена вновь налаживать отношения с предметом страсти мужа.
В отличие от Екатерины Нелидовой, Анна Лопухина «…была не очень умна и без всякого воспитания.», тем не менее, «Государыня из угождения супругу, обходилась с ней очень хорошо».

Портрет Анны Лопухиной-Гагариной, Ж.-Л. Вуаль:

«Портрет императрицы Марии Федоровны, супруги императора Павла I». М.-Л.-Э.Виже-Лебрен, 1799 г.:

Все эти события, конечно же, не прибавили счастья императрице. Тем более, что после рождения в 1797 году последнего ребенка – сына Михаила, между Павлом и Марией не было супружеских отношений, т.к. врачи настоятельно рекомендовали императору не подвергать опасности здоровье супруги.
Их отношения настолько обострились, что Марии Федоровне пришлось обратиться к мужу «…с единственной просьбой относиться ко мне вежливо при публике».

Портрет императрицы Марии Федоровны.:

Однако, главная трагедия в жизни Марии Федоровны произошла 11 марта 1801 года. Павел I был убит в Михайловском замке группой гвардейцев-заговорщиков.
Узнав о смерти мужа, Мария Федоровна «придя в сильнейшее негодование, открыто высказалась, что не верит в естественную смерть своего супруга. Она грозила убийцам своею местью и самыми ужасными наказаниями. Она требовала, чтобы ее пустили к телу супруга».
«Императрица Мария, не владея собой от гнева и отчаяния, явилась перед заговорщиками. Ее крики разносились по всем коридорам, примыкавшим к ее комнатам. Заметив гренадер, она несколько раз повторяла им: “Итак, нет больше императора, он пал жертвой изменников. Теперь я - ваша императрица, я одна ваша законная государыня, защищайте меня, идите за мной!”
Генерал Беннигсен и граф Пален, приведшие во дворец отряд испытанных солдат, на которых они могли положиться в деле восстановления порядка, пробовали успокоить императрицу. С большим трудом им удалось насильно увести ее в ее комнаты. Едва войдя туда, она тотчас снова хотела вернуться, не обращая внимания на часовых, поставленных у дверей. Казалось, в те первые минуты она решилась на все, чтобы захватить в свои руки власть и отмстить за убийство мужа. Но императрица Мария ни наружностью, ни характером не была способна возбудить в окружающих энтузиазм или безотчетную преданность. Ее слова, ее многократные призывы не произвели на солдат никакого впечатления. Может быть, этому способствовал иностранный немецкий акцент, сохранившийся у нее в русской речи. Часовые скрестили оружие. Она отошла в отчаянии и досаде. К ее страданиям прибавилось горькое сознание того, что она совершенно безуспешно, без всякой пользы для себя, обнаружила свое честолюбие».
В покои Павла императрицу не так и пустили. И «…Мария Федоровна у запертой двери заклинала солдат, обвиняла офицеров, врача, который к ней подошел, всех, кто к ней приближался…».
«Наконец, она обещала овладеть собою, если ей покажут бездыханное тело, позвала дочерей. Как только она вступила в злополучную комнату, где теперь лежал на постели покойный государь в гвардейском мундире, она громко вскрикнула, бросилась на колени перед кроватью и целовала руки своего супруга… Потом она попросила ножницы, обрезала прядь волос государя и заставила свою дочь сделать то же самое. Наконец, императрица, по-видимому, хотела удалиться, но вдруг обернулась, велела своим дочерям идти, еще раз в отчаянии бросилась перед кроватью на колени и воскликнула: “Я хочу быть последней!” Вернувшись в свое помещение, прежде чем отправиться в Зимний дворец, она облеклась в глубокий траур».

Портрет императрицы Марии Федоровны в трауре, копия с оригинала Г. Кюгельгена, 1801 г.:

Вдовствующая императрица «с отвращением относилась ко всем тем, кто принимал участие в убийстве ее супруга. Она преследовала этих людей неустанно, и ей удалось удалить всех, устранить их влияние и положить конец карьере...».
(Весьма эффективный способ отмщения, на мой взгляд, даже более эффективный, чем смертная казнь).
После смерти мужа, Мария Федоровна предпочла переехать в любимый ею «Павловск, оставленный ей, как и Гатчина, по завещанию покойного Императора», где свято хранила память о покойном супруге и «не искала в забвении облегчения своего горя: напротив, она как бы находила утешение, выпивая до дна горькую чашу душевных мук. Самая кровать, на которой Павел испустил последнее дыхание, с одеялами и подушками, окрашенными его кровью, была привезена в Павловск и помещена за ширмами, рядом с опочивальней государыни, и в течение всей своей жизни вдовствующая императрица не переставала посещать эту комнату».
И все же, как ни цинично это звучит, именно смерть мужа дала Марии Федоровне реальную власть: она стала главой семьи и принимала решения о браках своих детей, а как известно, на столь высоком уровне – брачный союз практически равен политическому.
Императрица-мать вела «образ жизни, более блестящий, чем в царствование Павла I. Она делала большие приемы, устраивала прогулки верхом. Она разбивала сады, строила и вмешивалась, насколько возможно, в государственные дела».

Портрет императрицы Марии Федоровны в трауре. Дж. Доу, между 1825-1827 гг.

Умелое воздействие на сына-императора, основанное на испытываемом Александром чувстве вины за смерть отца, позволило Марии Федоровне сохранить господствующее положение при дворе: она уверенно оттеснила на второй план невестку – царствующую императрицу Елизавету Алексеевну .
И может быть, точь-в-точь повторяя поступок собственной свекрови, Мария видела в этом своеобразное отмщение за долгие годы, прожитые в тени Екатерины II – годы подчинения чужой, отнюдь не всегда доброжелательной, воле.
Впрочем, Мария Федоровна бесспорно заслуживает самого глубокого уважения, как первая императрица России, занявшаяся благотворительностью на действительно высоком уровне и, в поистине государственных масштабах.
Некоторые основанные ею учреждения были первыми в России - училище для глухонемых и слепых детей в Павловске; бесплатная больница для неимущих в Москве (названная Мариинскою), согласно уставу которой: «всякого состояния, пола и возраста и всякой нации бедный и неимущий, будучи болен может явиться или кем приведен быть в оную больницу и в оную принят будет»; «Институт сердобольных вдов» - предшественник общества Красного креста.
Кроме того, под покровительством императрицы находились Воспитательное общество благородных девиц, более известное как Смольный институт; воспитательные дома и сиротские училища в Петербурге и Москве, Гатчинский воспитательный дом; дом призрения инвалидных офицеров.
Помимо благотворительности, предметом особой заботы императрицы было женское образование: благодаря ее содействию были основаны Екатерининские институты в Санкт-Петербурге и Москве; первое в России училище солдатских дочерей в Санкт-Петербурге; училище для дочерей Черноморского флота в Одессе; Харьковский и Симбирский женские институты.
Не меньшим вниманием пользовались и учебно-медицинские заведения: Павловский и Акушерский институты в Москве, Повивальное училище в Петербурге и многие другие.
А ведь за этим, далеко не полным списком, стоят сотни и тысячи людей, получивших возможность сохранить жизнь или начать ее заново.
Всего же в специальное «Ведомство учреждений Императрицы Марии» вначале входили 14 женских учебных заведений и 25 медицинских и благотворительных учреждений.
Неустанные труды императрицы Марии на почве благотворительности впоследствии воспел в восторженных стихах В.А. Жуковский:

Благодарим! Благодарим…
Тебя за жизнь Твою меж нами!
За трон Твой, царскими делами
И сердцем благостным Твоим
Украшенный, превознесенный…
… За благодать, с какою Ты
Спешила в душный мрак больницы,
В приют страдающей вдовицы
И к колыбели сироты!

Портрет вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Дж. Доу, 1827 г.:

Мария Федоровна скончалась 12 ноября 1828 года, на 70-м году жизни.
Она в самом прямом смысле стала матерью династии.
Многочисленные брачные союзы ее детей стали основой для укрепления родственных и политических связей династии Романовых с правящими домами Европы.

Император Павел I c семьей. Г.Кюгельген, 1800 г.:

Дети Павла I и Марии Федоровны:

Император Александр I (1777 – 1825)
Цесаревич Константин, наместник Царства Польского (1799 – 1831)
Александра, палатина Венгерская (1783 – 1801)
Елена, наследная принцесса Мекленбург-Шверинская (1784 – 1803)
Мария, Великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенах (1786 – 1859)
Екатерина, герцогиня Ольденбургская и королева Вюртембергская (1788 – 1819)
Великая княжна Ольга (1792 – 1795)
Анна, королева Нидерландов (1795 – 1865)
Император Николай I (1796 – 1855)
Великий князь Михаил (1797 – 1849)

14 октября 1759 года родилась императрица Мария Фёдоровна Романова. Она слыла меценаткой, первая задумалась о женском образовании и умела приструнить своего мужа - Павла I, который помимо игры в солдатики, любил приволокнуться за женщинами.

Будущая императрица придерживалась взглядов, которые едва ли могли снискать благосклонность современных феминисток. В дневнике, который она вела, как и подобает добропорядочным барышням, была такая запись: «Нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость - вот в чём должно состоять её учение и философия».

Покуда мать Павла Екатерина была жива, Мария Фёдоровна не имела влияния на политическую обстановку в Российской Империи. Мало того, её значение в контексте семейной жизни имело также мало веса: разлад сына с матерью дошёл до того, что два мальчика – Александр и Константин, воспитывались бабушкой. Таким образом, властная Екатерина ещё раз показала, «кто в доме хозяин». Впрочем, Мария Фёдоровна была женщиной умной: она никогда не перечила царственной свекрови, за что та отвечала ей молчаливым снисхождением.

Строительство дворца в Павловске

Молодую Марию Фёдоровну современники описывали как «близорукую, статную свежую блондинку, очень высокого роста и склонную к преждевременной полноте», которая могла носить с утра до вечера пышное церемониальное платье, утомлявшее кого угодно, но только не её. Даже во время беременности она не снимала парадного платья и неизменно затягивалась в корсет.

Наряду с этим, императрица славилась хорошим вкусом, который имел возможность проявиться в отделке Павловского дворца. Как гласит история, в честь рождения первой внучки Александры Екатерина подарила Павлу Гатчину, которую выкупила у наследников умершего весной 1783 года Григория Орлова – своего блистательного фаворита.

Павел остался доволен презентом, а меж супругами незамедлительно возник разлад: Мария Федоровна вознамерилась создать в Павловске рай на земле, а Павел мало обращал внимания на планы супруги – он увлёкся постройкой военного поселения в Гатчине, где наслаждался буднями обычной солдатской жизни. Таким образом, будущая императрица получила Павловск в своё безраздельное пользование. Впрочем, видимо, самой судьбе было угодно, чтобы всё сложилось именно таким образом. По изяществу отделки дворец в Павловске не имеет себе равных. Участвуя в работах, Мария Фёдоровна не только думала о цвете новых портьер и рамах для зеркал, она усердно работала на токарном станке, создавая фигурки из янтаря и слоновой кости.

Нужно сказать, что Мария Фёдоровна была натурой талантливой. Она хорошо рисовала и искусно вышивала и, кроме того, интересовалась литературой, пела и играла на различных инструментах, что давало возможность музыкантам, писателям и художникам сыскать у неё понимание и благосклонность. К слову, в Павловске она организовала первый в России литературный салон, а поэт Василий Жуковский стал её близким знакомым, творчество которого она всячески поощряла.

«Перестань кручиниться и будь уверена в своих прелестях»

Глядя на её портрет в зрелые годы, на котором спокойные глаза словно убеждают в трезвости и разумности их обладательницы, испытываешь удивление, читая по-настоящему нежные и пылкие строчки в письме будущему супругу: «Я не могу лечь, мой дорогой и обожаемый князь, не сказавши Вам ещё раз, что я до безумия люблю Вас; моя дружба к Вам, моя любовь, моя привязанность к Вам ещё более возросла после разговора, который был у нас сегодня вечером. Богу известно, каким счастьем представляется для меня вскоре принадлежать Вам; вся моя жизнь будет служить лишь для того, чтобы явить Вам доказательства той нежной привязанности и любви, которые моё сердце будет постоянно питать к Вам».

Нужно заметить, что и Павел был влюблён в Софию Марию Доротею Августу Луизу Вюртембергскую, как её величали до перехода в православие. Ещё будучи великим князем, он потерял жену Наталью Алексеевну, которая умерла в родах, произведя на свет мертворождённого младенца. По настоянию матери, спустя год он отправился в Берлин, на смотрины невесты, которой оказалась принцесса Вюртембергская. Свои впечатления Павел написал в письме к матери: «Я нашёл свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, застенчива, отвечает умно и расторопно. Что же касается до сердца ея, то имеет она его весьма чувствительное и нежное».

Это нежное сердце, о котором говорил будущий император, покажет себя впоследствии в игре между ним, Марией Фёдоровной и фавориткой императора – фрейлиной Нелидовой. Связь, которая началась ещё при жизни Екатерины Второй, вызывала в Марии Фёдоровне отчаяние и вспышки ревности: положение было настолько тяжёлым, что она даже пожаловалась свекрови, которая в ответ подвела её твёрдой рукой к зеркалу и сказала: «Посмотри, какая ты красавица, а соперница твоя petit monstre, перестань кручиниться и будь уверена в своих прелестях».

Мария Фёдоровна, видимо, вняла советам величавой Екатерины, так как в скором времени объединилась с Нелидовой и начала через неё влиять на мужа. Влияние было настолько сильным и уверенным, что Фёдор Ростопчин, фаворит Павла, писал другому придворному: «Жаль, что на Императора действуют внушения Императрицы, которая вмешивается во все дела, окружает себя немцами и позволяет обманывать себя». Ростопчин настолько был испуган и недоволен грозным союзом императрицы и фаворитки, что сумел заменить последнюю новой фигурой – темноволосой Анной Лопухиной, в честь которой влюблённый император давал названия кораблям, наносил её имя на гвардейские знамёна и почти довёл Марию Фёдоровну до положения опальной царицы.

Деятельная Мария Фёдоровна

Ещё при жизни Павла императрица стала известной меценаткой. Незаметно вмешиваясь в политические дела, она, тем не менее, не была всецело захвачена мыслями о власти. Куда больше ей нравилось заниматься благотворительностью. После того, как Павел взошёл на престол, Мария Фёдоровна была поставлена «начальствовать над воспитательным обществом благородных девиц». Императрица проявила к делу большой интерес и привлекла в его пользу много пожертвований. Чуть позже она стала начальницей над воспитательными домами, уделяла особенное внимание покинутым младенцам и даже облагородила Обуховскую больницу для умалишённых, устроив для них загородный дом, где каждый больной имел свой садик.

Современники вспоминали, что императрица была натурой деятельной: вставала в семь часов утра, а летом в шесть, обливалась ледяной водой и после молитвы садилась за кофе, который всегда пила очень крепким. Она обладала крепким здоровьем и, не зная усталости и болезней, ожидала того же и от других. Влияние Екатерины II отразилось на характере Марии Фёдоровны: она была женщиной волевой и не выносила, когда ей перечат.

После смерти супруга она стала требовать послушания от венценосных сыновей и рьяно отстаивать интересы своих родственников - владетельных князей Священной Римской империи, а после вторжения Наполеона стала настаивать на заключении мира.

Впрочем, невзирая на возрастающее участие в политической жизни России, она оставалась верна себе: большую часть времени посвящала делам благотворительности и заботам о женском образовании. Благодаря её покровительству было основано несколько женских учебных заведений в Петербурге, Москве, Харькове, Симбирске. Когда в 1803 году в столице построили больницу, то не возникло сомнений, в чью честь её называть. Мариинская больница – это своеобразный памятник заботам и стараниям императрицы, которая доказала сою любовь к Росси не словом одним, но и великими делами.